Магия и Мир

Приветствую, путешественник! Перед нами бесконечные возможности. Куда бы вы хотели отправиться? Или, может быть, расскажете, какую вселенную мы будем исследовать вместе?

Сирина почувствовала резкую боль, когда верёвки впились в её запястья. Двое мужчин тащили её через густой лес, не обращая внимания на её мольбы. Прохладный ночной ветер пронизывал тонкую рубаху, а влажная земля холодила босые ноги.

“Почему? За что?” — прошептала она, но получила лишь грубый толчок в спину.

Впереди маячил силуэт тёмного мага в длинном плаще. За деревьями уже виднелся древний Колодец Хаоса, каменное жерло которого поглощало лунный свет.

Сарра почувствовала резкую боль, когда верёвки впились в её запястья. Двое мужчин тащили её через густой лес, не обращая внимания на её мольбы. Прохладный ночной ветер пронизывал тонкую рубаху, а влажная земля холодила босые ноги.

“Почему? За что?” — прошептала она, но получила лишь грубый толчок в спину.

Впереди маячил силуэт тёмного мага в длинном плаще. За деревьями уже виднелся древний Колодец Хаоса, каменное жерло которого поглощало лунный свет.

Холодная осенняя ночь окутала лес зловещей тишиной. Скрипучая телега, запряженная двумя измученными лошадьми, медленно продвигалась по узкой лесной тропе. В телеге, со связанными руками и ногами, лежала Селеста. Ее длинные каштановые волосы спутались и были покрыты грязью и сухими листьями. Лицо, некогда озарявшееся улыбкой, теперь выражало только страх и смятение.

Трое мужчин сопровождали повозку — двое крепких селян из Вербового Лога и темный маг, чьё лицо скрывалось под глубоким капюшоном. Тлеющие угли в маленькой жаровне давали скудный свет, отбрасывая причудливые тени на древние стволы деревьев.

“Пожалуйста, отпустите меня,” — прошептала Селеста, голос её дрожал. “Я ничего плохого не сделала.”

Один из мужчин, Хорт, тяжело вздохнул, но не повернулся. Его брат, Марк, цыкнул и сплюнул на землю.

“Молчи, девка. Ты для блага села. Три года неурожаев, болезней… Кто-то должен ответить за это.”

Холодная осенняя ночь окутала лес зловещей тишиной. Скрипучая телега, запряженная двумя измученными лошадьми, медленно продвигалась по узкой лесной тропе. В телеге, со связанными руками и ногами, лежала Селеста. Её светлые, почти золотистые волосы спутались и были покрыты грязью и сухими листьями. Голубые глаза, обычно ясные как летнее небо, теперь были полны слез. Золотистая кожа, тронутая загаром от долгих часов работы в поле и огороде, казалась бледной в холодном лунном свете.

Трое мужчин сопровождали повозку — двое крепких селян из Вербового Лога и темный маг, чьё лицо скрывалось под глубоким капюшоном. Тлеющие угли в маленькой жаровне давали скудный свет, отбрасывая причудливые тени на древние стволы деревьев.

“Пожалуйста, отпустите меня,” — прошептала Селеста, голос её дрожал. “Я ничего плохого не сделала.”

Один из мужчин, Хорт, тяжело вздохнул, но не повернулся. Его брат, Марк, цыкнул и сплюнул на землю.

“Молчи, девка. Ты для блага села. Три года неурожаев, болезней… Кто-то должен ответить за это.”

Холодная осенняя ночь окутала лес зловещей тишиной. Скрипучая телега, запряженная двумя измученными лошадьми, медленно продвигалась по узкой лесной тропе. В телеге, со связанными руками и ногами, лежала Селеста. Её светлые, почти золотистые волосы спутались и были покрыты грязью и сухими листьями. Голубые глаза, обычно ясные как летнее небо, теперь были полны слез. Золотистая кожа, тронутая загаром от долгих часов работы в поле и огороде, казалась бледной в холодном лунном свете.

Трое мужчин сопровождали повозку — двое крепких селян из Старого Истока и темный маг, чьё лицо скрывалось под глубоким капюшоном. Тлеющие угли в маленькой жаровне давали скудный свет, отбрасывая причудливые тени на древние стволы деревьев.

“Пожалуйста, отпустите меня,” — прошептала Селеста, голос её дрожал. “Я ничего плохого не сделала.”

Один из мужчин, Хорт, тяжело вздохнул, но не повернулся. Его брат, Марк, цыкнул и сплюнул на землю.

“Молчи, девка. Ты для блага села. Три года неурожаев, болезней… Кто-то должен ответить за это.”

Холодная осенняя ночь окутала лес зловещей тишиной. Скрипучая телега, запряженная двумя измученными лошадьми, медленно продвигалась по узкой лесной тропе. В телеге, со связанными руками и ногами, лежала Кэрис. Её светлые, почти золотистые волосы спутались и были покрыты грязью и сухими листьями. Голубые глаза, обычно ясные как летнее небо, теперь были полны слез. Золотистая кожа, тронутая загаром от долгих часов работы в поле и огороде, казалась бледной в холодном лунном свете.

Трое мужчин сопровождали повозку — двое крепких селян из Старого Истока и темный маг, чьё лицо скрывалось под глубоким капюшоном. Тлеющие угли в маленькой жаровне давали скудный свет, отбрасывая причудливые тени на древние стволы деревьев.

“Пожалуйста, отпустите меня,” — прошептала Кэрис, голос её дрожал.

Один из мужчин, Хорт, тяжело вздохнул, но не повернулся. Его брат, Марк, цыкнул и сплюнул на землю.

“Молчи, девка. Ты для блага села. Три года неурожаев, болезней… Кто-то должен ответить за это.”

— Но я ничего не сделала! — заплакала Кэрис, её голос эхом разнёсся по тёмному лесу. — Отпустите меня!

Холодная осенняя ночь окутала лес зловещей тишиной. Скрипучая телега, запряженная двумя измученными лошадьми, медленно продвигалась по узкой лесной тропе. В телеге, со связанными руками и ногами, лежала Кэрис. Её светлые, почти золотистые волосы спутались и были покрыты грязью и сухими листьями. Голубые глаза, обычно ясные как летнее небо, теперь были полны слез. Золотистая кожа, тронутая загаром от долгих часов работы в поле и огороде, казалась бледной в холодном лунном свете.

Трое мужчин сопровождали повозку — двое крепких селян из Старого Истока и темный маг, чьё лицо скрывалось под глубоким капюшоном. Тлеющие угли в маленькой жаровне давали скудный свет, отбрасывая причудливые тени на древние стволы деревьев.

— Пожалуйста, отпустите меня, — прошептала Кэрис, голос её дрожал.

Один из мужчин, Хорт, тяжело вздохнул, но не повернулся. Его брат, Марк, цыкнул и сплюнул на землю.

— Молчи, девка. Ты для блага села. Три года неурожаев, болезней… Кто-то должен ответить за это.

— Но я ничего не сделала! — заплакала Кэрис, её голос эхом разнёсся по тёмному лесу. — Отпустите меня!

— Заткнись! — бросил Марк, резко оборачиваясь. Его глаза блеснули яростью в тусклом свете. — Спасешь Старый Исток — боги зачтут твою жертву.

Темный маг, до сих пор хранивший молчание, издал тихий смешок. Что-то в этом звуке заставило кровь Кэрис застыть в жилах.

Кэрис трясло от ужаса. Какую жертву? Что с ней собираются сделать? Холодный ком страха застрял в горле, мешая дышать. Она слышала истории о древних временах, когда приносили жертвы богам, но считала их лишь сказками для запугивания детей.

Телега проехала через поваленное дерево, подскочив на корнях. Верёвки больно врезались в запястья Кэрис, но физическая боль казалась ничтожной по сравнению с душевными муками.

— Колодец скоро, — проскрипел тёмный маг голосом, напоминающим шорох сухих листьев. — Я чувствую его зов.

Хорт вздрогнул, словно само упоминание Колодца вызывало у него суеверный ужас.

“Колодец? Какой ещё колодец?” — пронеслось в голове Кэрис, пока новая волна паники накрывала её.

Кэрис отчаянно подёргала связанными руками, но верёвки лишь глубже впились в кожу. Горячие слёзы бежали по её щекам, оставляя светлые дорожки на испачканном лице. Она повернулась к братьям, пытаясь поймать их взгляд.

— Марк, Хорт, вы же помните… помните, как в детстве вы приносили мне ягоды с южного холма? — её голос дрожал. — А когда ваша гнедая захромала три года назад, кто помог её выходить? Я же сидела с ней ночами, делала примочки…

Хорт отвернулся, его широкие плечи поникли. Марк же только сильнее сжал поводья.

— Это было давно, — пробормотал он, но что-то в его голосе дрогнуло.

Маг вдруг взмахнул рукой, и в тот же миг Кэрис почувствовала, как невидимая сила сдавила её горло.

— Хватит разговоров, — прошипел он. — Жертва должна прибыть к Колодцу до полуночи. Или вы хотите, чтобы ещё больше детей в вашей деревне умерло от лихорадки?

Кэрис попыталась заговорить, но невидимая хватка мага сдавливала её горло. В глазах потемнело от недостатка воздуха. Наконец колдун ослабил свои чары, и она судорожно вдохнула ночной холодный воздух.

Колодец… Это слово скребло её сознание когтями ужаса. В памяти всплыли рассказы старой Мирры, которые та шёпотом поведала деревенским детям возле очага в зимнюю ночь. Рассказы о тёмных временах, когда селяне, измученные неурожаями и болезнями, обращались не к богам света, а к древним сущностям хаоса.

“Тёмный Колодец, что поглощает души и плоть,” — так называла его Мирра.

Страшная догадка пронзила Кэрис словно ледяной кинжал. Они собираются бросить её в Колодец! Принести в жертву демонам хаоса, как делали предки сотни лет назад! Ужас охватил её с такой силой, что на мгновение даже верёвки и магические путы перестали иметь значение.

— Вы не можете… — прохрипела она. — Тёмные жертвоприношения запрещены королевским указом… Это… это…

— Закон далеко, — криво усмехнулся маг. — А смерть близко, девочка.

— Радуйся, твоя жертва не будет напрасной, — прошептал маг, наклоняясь к Кэрис так близко, что она ощутила затхлый запах, исходящий из-под капюшона. — Ваша деревня обретет покровительство хаоса — если, конечно, их владыки удовлетворятся подношением. А я получу больше силы.

Его глаза вдруг вспыхнули красным светом в темноте капюшона. Мага едва ли не распирало от тёмного предвкушения — его пальцы подрагивали, голос становился глубже, насыщеннее, словно не один человек говорил, а множество голосов сливались воедино.

Кэрис в ужасе отпрянула, насколько позволяли верёвки. Теперь она поняла, почему старейшина Старого Истока отправил сыновей искать тёмного мага. Не просто для ритуала — они искали того, кто жаждал этого не меньше них самих.

Телега вдруг остановилась. Лошади заржали, почуяв что-то неладное впереди. Марк попытался их успокоить, но они рвались в сторону, закатывая глаза от ужаса.

— Мы прибыли, — с благоговением произнёс маг. — Ощущаете? Древняя сила пульсирует здесь, под землёй. Двести лет печати сдерживали её… Но сегодня она вновь проснётся.

Маг рывком поднял Кэрис с телеги. Её ноги, онемевшие от долгого неподвижного положения, подкосились, и она упала бы, если бы не жёсткая хватка колдуна.

— Уже скоро, — прошептал он, и его дыхание клубилось в холодном воздухе подобно дыму.

Лёгким движением руки он создал призрачный шар света, который завис над его ладонью, распространяя мертвенно-бледное сияние. В этом неестественном освещении лица братьев казались восковыми масками — застывшими, лишёнными всякого выражения.

По знаку мага Марк и Хорт молча взяли Кэрис под руки и потащили вперёд. Девушка пыталась упираться, но силы были слишком неравны. Её босые ноги царапались о корни и камни, оставляя кровавые следы.

Лес вокруг менялся. Деревья становились выше, искривлённее, их ветви сплетались над головой в плотный купол, через который едва пробивался лунный свет. Воздух стал влажным и тяжёлым, наполненным запахом гниющей листвы и чем-то ещё — древним, затхлым, чужеродным.

— Владыки хаоса будут довольны, — бормотал маг, идущий впереди. — Столько лет ожидания… столько лет…

Они вышли на небольшую круглую поляну, идеально правильной формы, словно начертанную циркулем. Ни единого дерева не росло здесь, лишь чахлая трава по краям да сухая чёрная земля под ногами, шуршащая как пепел. Лунный свет, беспрепятственно падающий на это место, казался болезненно-ярким после тёмного леса.

— Здесь! — выдохнул маг с благоговением. Его голос дрожал от возбуждения, глаза лихорадочно блестели.

В центре поляны виднелось нечто, напоминающее древний каменный круг, наполовину ушедший в землю. Чёрные камни с высеченными на них символами образовывали кольцо диаметром в несколько шагов. Внутри этого кольца земля выглядела ещё чернее, словно поглощала свет.

— Держите её! — резко приказал маг братьям, сбрасывая с плеч тяжёлый плащ и обнажая одеяние, покрытое странными алыми символами. — А когда Колодец откроется, совершите подношение и озвучьте вашу просьбу!

Марк и Хорт крепче схватили Кэрис, которая в отчаянии пыталась вырваться. Маг достал из-за пояса кривой нож с тёмным лезвием и принялся чертить им символы на земле, бормоча слова на языке, от которого ломило виски и кружилась голова.

Маг отступил на шаг от начертанных символов и медленно воздел руки к ночному небу. Его пальцы изогнулись в неестественном жесте, а из горла вырвалось песнопение на древнем, давно забытом языке. Слова казались живыми существами, извивающимися в воздухе, оставляющими после себя невидимые следы боли в ушах слушающих.

И тогда символы на земле начали светиться – сперва едва заметно, словно тлеющие угли, затем всё ярче и ярче, пока не залили поляну мертвенно-синим светом. Но этот свет не разгонял тьму – он делал её глубже, насыщеннее, как будто прорезая в ткани реальности тонкие щели.

Температура резко упала. Дыхание всех присутствующих превратилось в клубы пара. Кэрис почувствовала, как земля под ногами едва заметно вибрирует, словно что-то огромное и древнее пробуждается глубоко внизу.

Братья в суеверном ужасе крепче сжали руки девушки, их лица побледнели при виде пульсирующих символов.

— Колодец открывается! — воскликнул маг, и в его голосе звучало безумное ликование.

Внезапно земля под их ногами содрогнулась, словно от подземного толчка. Резкий треск разорвал ночную тишину, а затем — в одно мгновение — центр поляны просто исчез.

Поверхность провалилась вниз, образуя идеально круглую воронку с отвесными стенами из влажной чёрной земли и древнего камня. Перед ними открылся тёмный бездонный провал — настолько глубокий, что свет магических символов не достигал его дна. Лишь абсолютная чернота, густая как смола, заполняла пространство внизу.

Марк не удержал равновесия и упал на колени, едва не выпустив Кэрис. Хорт отшатнулся, инстинктивно потянув девушку от края Колодца. Даже маг на мгновение застыл, глядя на открывшуюся бездну с благоговейным трепетом.

Из Колодца поднимался холод — не обычный ночной холод, а нечто первобытное, словно само отсутствие тепла и жизни обрело форму. Вместе с ним пришёл запах — странный, чужеродный, не похожий ни на что знакомое.

— Древние врата открыты! — голос мага звенел от возбуждения. — Теперь!

Перед зияющей пропастью Хорт словно оцепенел. Его широкие плечи напряглись, а глаза, расширенные от ужаса, не могли оторваться от бездны. Пальцы, сжимавшие руку Кэрис, дрогнули.

— Подношение! — рявкнул маг, его лицо исказилось от ярости. Вены на висках вздулись, а глаза полыхнули красным пламенем. — И просите поскорее, что вы там хотели для вашей деревни!

Из Колодца поднималось нечто похожее на чёрный дым — он двигался против всех законов природы, струясь вверх и закручиваясь спиралями вокруг края пропасти. Сквозь дым мелькали крошечные огоньки, напоминающие глаза неведомых существ.

Кэрис чувствовала, как эта тьма тянется к ней, словно живое существо, голодное и древнее. Её сердце билось так сильно, что казалось вот-вот разорвётся.

— Мы… мы не можем… — пробормотал Хорт, пятясь назад.

— Дурак! — прошипел маг. — Колодец открыт! Кто-то должен стать подношением, или все мы заплатим цену!

Маг с неожиданной силой рванул Кэрис на себя, вырывая её из ослабевших рук Хорта. Его лицо исказилось в гримасе жестокого триумфа.

— Владыки хаоса! Примите эту душу! Даруйте процветание Старому Истоку! — выкрикнул он и в следующее мгновение толкнул девушку прямо в черную бездну.

Кэрис не успела даже закричать. Ужас заполнил всё её сознание, когда она почувствовала, как земля уходит из-под ног. Падение казалось бесконечным. Холодный воздух свистел в ушах, темнота поглотила её со всех сторон — абсолютная, непроницаемая.

Времени больше не существовало. Кэрис не знала, падает ли она секунду или вечность. Её тело словно растворялось в этой всепоглощающей тьме, где не было ни верха, ни низа. Последнее, что она видела — искажённое лицо мага и кружащиеся вокруг него светящиеся символы, становящиеся всё меньше, пока не превратились в крошечную искру, а затем исчезли совсем.

Она не знала, как долго длилось падение. Темнота поглотила её, сознание покинуло тело, словно не выдержав ужаса бесконечного погружения в бездну.

Когда Кэрис пришла в себя, то не могла понять — жива она или всё же мертва. Её тело ощущалось одновременно невесомым и тяжелым. Она лежала на чём-то твёрдом, но странно тёплом, будто живом. Медленно открыв глаза, девушка увидела над собой небо… если это можно было назвать небом.

Тёмно-фиолетовый свод, покрытый постоянно меняющимися узорами света. По нему пробегали волны серебристого сияния, вспыхивали и гасли искры, напоминающие звёзды, но двигающиеся слишком быстро и хаотично. Вдалеке сверкали молнии, но без грома — беззвучные всполохи раскалывали горизонт.

Воздух здесь был иным — плотным, насыщенным странными ароматами. Кэрис попыталась сесть. Её тело слушалось, но каждое движение ощущалось странно, словно она двигалась сквозь воду.

— Где я? — прошептала она, и её голос прозвучал не так, как обычно — глубже, с едва уловимым эхом.

Её тело было целым, она даже не ощущала боль от удара. Только саднило запястья — их по-прежнему сдерживали верёвки, впившиеся в кожу. Кэрис осторожно села, озираясь вокруг с нарастающим изумлением.

Под ней была мягкая упругая почва, поросшая густой травой необычных оттенков — желтоватой, красной, лиловой. От этой земли исходило лёгкое, едва ощутимое тепло, словно она была живым существом, дышащим в такт с окружающим миром.

Вокруг возвышался сад — только так можно было назвать этот странный пейзаж. Высокие деревья с листвой под цвет травы образовывали причудливые арки. Их стволы изгибались в формах, невозможных для обычных растений. Кое-где между ними виднелись цветы с полупрозрачными лепестками, мерцающими изнутри, и небольшие старые статуи, изображавшие неведомых Кэрис существ — то ли людей с крыльями, то ли зверей с человеческими чертами.

Она в изумлении крутила головой. Где она? Может быть, она уже умерла, и душа её за гранью миров? Но почему тогда она всё ещё чувствует боль от верёвок? Разве мёртвые ощущают боль?

Она осторожно попыталась подняться. Её босые ступни горели от ссадин, полученных во время пути к Колодцу. Рубаха была изодрана, местами запачкана кровью. Но странным образом холодно не было — и земля, и воздух источали мягкое, обволакивающее тепло, словно она находилась рядом с очагом в зимний вечер.

В состоянии полного оцепенения Кэрис какое-то время просто стояла, поворачиваясь вокруг своей оси и рассматривая невероятный пейзаж. Здесь не было солнца, но свет исходил отовсюду — из самого воздуха, из растений, даже, казалось, из почвы под ногами.

И тут её словно молнией пронзило осознание — её принесли в жертву! Колодец, древний ритуал… Она должна была умереть, но вместо этого попала… куда? В мир демонов? В царство хаоса, о котором шептались старики вечерами?

Ужас вновь поднялся удушливой волной, сдавливая горло. Если она всё ещё жива, то те существа, которым её принесли в жертву, вот-вот явятся по её душу. Кэрис лихорадочно огляделась, ища укрытие или оружие, что угодно, что могло бы помочь. Каждая тень между деревьями теперь казалась ей зловещей, каждый шорох — предвестником неминуемой гибели.

Связанные запястья мешали двигаться. Кэрис, прихрамывая на правую ногу, доковыляла до ближайшей статуи — древнего изваяния существа с телом человека и головой, похожей на птичью. Она принялась перетирать веревки о старый, чуть выщербленный край каменного постамента.

Шершавая поверхность камня медленно истончала толстые волокна веревки. Кэрис тёрла с отчаянной силой, не обращая внимания на боль в запястьях. При этом она ни на минуту не переставала озираться, вздрагивая от каждого шороха и движения.

Странные тени между деревьями словно жили своей жизнью. А вдали, за пределами сада, виднелись ещё более чуждые пейзажи — участки земли, парящие в воздухе, и области, где всё словно расплывалось и меняло форму.

Веревки начали поддаваться. Одно волокно лопнуло, затем второе. Вдруг позади неё раздался звук — нечто среднее между шагами и шелестом листьев. Кэрис замерла, боясь обернуться, лихорадочно продолжая тереть верёвки о камень.

— Не могу поверить, — послышался низкий мужской голос позади неё. — Они снова взялись за старое!

Сердце Кэрис пропустило удар. Она резко обернулась, продолжая прижиматься спиной к статуе. В нескольких шагах от неё стояла высокая фигура.

Это был мужчина… или существо, напоминающее мужчину. Высокий, облачённый в одеяния цвета полуночного неба, расшитые серебряными символами. Его лицо казалось человеческим, но было слишком правильным, совершенным — высокие скулы, прямой нос, глаза необычного фиолетового цвета, светящиеся изнутри. Длинные серебристые волосы спадали ниже плеч.

Но самым странным были едва заметные тени за его спиной — то ли крылья, то ли щупальца тьмы, постоянно меняющие форму, словно живые.

Существо смотрело на Кэрис с выражением, похожим на удивление и… раздражение?

— Не могу поверить, — послышался низкий мужской голос позади неё. — Они снова взялись за старое!

Сердце Кэрис пропустило удар. Она резко обернулась, продолжая прижиматься спиной к статуе. В нескольких шагах от неё стояла высокая фигура.

Это был мужчина… или существо, напоминающее мужчину. Высокий, облачённый в тёмные и длинные одежды, схваченные на талии чёрным с серебром поясом. Его лицо казалось человеческим, но было слишком правильным, совершенным — высокие скулы, прямой нос, глаза необычного фиолетового цвета, светящиеся изнутри. Длинные серебристые волосы спадали ниже плеч.

За его спиной клубились едва заметные тени, постоянно меняющие форму, словно живые. Они не походили на щупальца, скорее на тёмный дым или фрагменты ночного неба, движущиеся по собственной воле.

Существо смотрело на Кэрис с выражением, похожим на удивление и… раздражение?

— Подношение! — криво усмехнулся он, скрестив руки на груди. Довольным он совсем не выглядел. В его голосе звучало скорее раздражение, чем удовлетворение.

Тени за его спиной сгустились и заколебались, словно в такт его эмоциям. Воздух вокруг странного существа казался плотнее, насыщеннее, как перед грозой.

Кэрис, прижавшись к статуе так сильно, что чувствовала каждую шероховатость камня сквозь тонкую ткань рубахи, не знала, что делать. Её сердце колотилось как пойманная птица. Связанные руки дрожали, а из горла вырвались лишь несколько слов:

— Вы… вы — демон? — жалобно пролепетала она, готовая в любой момент услышать свой смертный приговор.

В фиолетовых глазах существа промелькнуло что-то похожее на удивление. Он слегка наклонил голову, разглядывая её с выражением, которое Кэрис не могла расшифровать.

— Демон? — повторил он, и в его голосе прозвучало нечто похожее на усмешку. — Другие меня называют божеством.

Он сделал шаг вперед, и Кэрис вжалась в статую, чувствуя, как веревка на запястьях впивается в уже израненную кожу.

— Третьи — владыкой Хаоса, — продолжил незнакомец, внимательно разглядывая её своими странными фиолетовыми глазами. — Я предпочитаю называть себя Эйрион.

Каждый слог его имени словно звенел в воздухе, создавая едва уловимое эхо. Тени за его спиной колыхнулись, принимая на мгновение форму крыльев, а затем снова растворились в клубящуюся массу.

— А ты… — он остановился в нескольких шагах от неё. — Ты очередная жертва, которую невежественные смертные посчитали нужным отправить в мой мир. Как будто мне нужны их… подношения.

Кэрис замерла, широко раскрыв глаза. В его словах звучало раздражение, но не жажда крови. Она неуверенно подняла взгляд, пытаясь осмыслить услышанное.

— Вы… не убьете меня? — прошептала она, и в её голосе смешались недоверие, страх и крошечная искра надежды.

Эйрион вздохнул — странно человеческий жест для такого существа. Тени за его спиной на мгновение успокоились, став менее хаотичными.

— Убить? — он поднял изящную бровь. — За что? За то, что твои соплеменники решили избавиться от тебя, свалив на тебя свои беды? Или за то, что ты упала в мой мир против своей воли?

Он скрестил руки на груди, и серебряная вышивка на его одеждах засверкала, словно звёзды.

— Два столетия прошло, а они всё продолжают эти нелепые ритуалы, — пробормотал он, словно говоря сам с собой.

До Кэрис постепенно доходили его слова. Демон не собирался её убивать. Или божество… Она так и не поняла, кем являлся тот, кто назвал себя Назрионом.

Напряжение, сковывавшее её тело, начало медленно отступать, сменяясь недоумением. Всю жизнь её учили, что Колодцы Хаоса ведут в миры, населённые кровожадными сущностями, жаждущими душ смертных. Но существо перед ней, несмотря на свою явно нечеловеческую природу, не выказывало желания причинить ей вред.

— Значит… вы не требуете жертв? — осторожно спросила она, всё ещё не решаясь отойти от статуи. Верёвки на запястьях почти истёрлись, но Кэрис боялась сделать резкое движение.

Назрион посмотрел на неё с выражением, похожим на усталость.

— Мне не нужны жертвы, — сказал Эльтар, и его голос словно разнёсся эхом по саду, заставив странные цветы вокруг слегка склониться. — Мне не нужны души.

Он отвернулся на мгновение, глядя на изменчивое небо, где сейчас пробегала волна серебристого сияния.

— Хотя мой предшественник их страстно желал… — продолжил он тише. — Но эта страсть была чрезмерна даже для порождения хаоса, он едва не разрушил этот мир.

Тени за спиной Эльтара сгустились, словно отражая тёмные воспоминания. Он повернулся к Кэрис, и в его глазах мелькнула странная смесь эмоций — слишком сложная для человеческого понимания.

— До моего прихода к власти здесь правил Вечный Голод — так его называли. Он пожирал души смертных, чтобы питать свою мощь, чтобы расширять империю хаоса.

— В итоге он приблизился к той точке, где хаос пожирает сам себя, — продолжил Эльтар, и воздух вокруг него словно потемнел, наполнился напряжением. — Хаос может породить жизнь, может породить уникальность… но абсолютный хаос ведёт лишь к разрушению.

Он сделал плавный жест рукой, и внезапно перед Кэрис появилось видение — нечто похожее на водоворот тьмы, пожирающий сам себя. Через мгновение видение исчезло.

— Чтобы спасти остатки этого мира, пришлось отправить его туда, куда он так стремился, — в голосе Эльтара прозвучала странная смесь силы и меланхолии. — В пустоту за пределами всех миров.

Он выпрямился, и неожиданно весь сад словно отозвался на его движение — цветы повернулись к нему, свет усилился.

— А этот мир… этот мир теперь мой, — произнёс он, и в этот момент Кэрис осознала, что стоит перед существом невообразимой мощи, способным переформировать реальность одной мыслью.

Из всего сложного объяснения Эльтара Кэрис уловила лишь одно — перед ней стояло невероятно могущественное существо. Демон или божество — она не понимала, да и какая разница? Главное, что оно обладало силой, способной изменять миры.

Её руки наконец освободились от верёвок, но она продолжала держать их за спиной, боясь привлечь внимание к этому факту. Израненные запястья пульсировали болью, но сейчас это казалось таким незначительным по сравнению с происходящим.

— А вы… можете вернуть меня обратно? — робко спросила она, голос её дрожал от страха и надежды.

Эльтар посмотрел на неё с выражением, которое Кэрис не смогла расшифровать. В его глазах мелькнуло что-то похожее на удивление, словно этот вопрос застал его врасплох.

— Ты хочешь вернуться в свой мир? — Эльтан склонил голову, изучая Кэрис с возрастающим интересом. — В мир, который тебя отверг и предал? Странное желание.

Его слова заставили Кэрис вздрогнуть. Правда ударила по ней с новой силой — её родная деревня, даже родственники, у которых она жила, все они согласились пожертвовать ею. Как будто она была ничем, разменной монетой для сделки с силами хаоса.

— Хотя хаос в умах смертных даст фору даже нашим мирам, — продолжил Эльтан с едва заметной горькой усмешкой.

Кэрис опустила голову. Куда ей действительно возвращаться? К тем, кто связал её и бросил в Колодец? К жизни сироты, где каждый день — борьба за существование? Но там был её мир, знакомый, понятный… или она так думала?

— Ты хочешь вернуться в свой мир? — Эльтар склонил голову, изучая Кэрис с возрастающим интересом. — В мир, который тебя отверг и предал? Странное желание.

Его слова заставили Кэрис вздрогнуть. Правда ударила по ней с новой силой — её родная деревня, даже родственники, у которых она жила, все они согласились пожертвовать ею. Как будто она была ничем, разменной монетой для сделки с силами хаоса.

— Хотя хаос в умах смертных даст фору даже нашим мирам, — продолжил Эльтар задумчиво, глядя куда-то поверх её головы.

Кэрис опустила голову. Куда ей действительно возвращаться? К тем, кто связал её и бросил в Колодец? К жизни сироты, где каждый день — борьба за существование? Но там был её мир, знакомый, понятный… или она так думала?

— Что же мне делать? — растерянно произнесла Кэрис, и голос её прозвучал тихо, почти потерянно в странном воздухе этого мира.

Сейчас, когда первоначальный шок и ужас немного отступили, она особенно остро почувствовала, как ныли её раны. Запястья горели огнём в местах, где верёвки стёрли кожу до крови. Босые ноги, исцарапанные и изрезанные во время пути к Колодцу, пульсировали болью. В теле разливалась тяжёлая, свинцовая усталость.

Кэрис пошатнулась, внезапно ощутив, как силы покидают её. Слишком много всего произошло — похищение, ужасающий ритуал, падение через Колодец, встреча с владыкой чужого мира… Её сознание и тело отказывались справляться с таким потоком событий.

Эльтар внимательно наблюдал за ней, и что-то изменилось в его взгляде — возможно, он заметил, как бледность покрыла её лицо, как она с трудом удерживалась на ногах.

— Вы можете отправиться в долину, что лежит не так далеко отсюда, — произнёс Эльтар, его голос стал спокойнее, почти мягче. — Там вы найдёте помощь и кров. Вы — не первая, кто попадает сюда подобным образом.

Он сделал паузу, и тени за его спиной замерли, словно в ожидании.

— А можете, — Эльтар задумчиво посмотрел на Кэрис, словно оценивая её, — присоединиться к моим слугам. Они смотрят за моим домом и садом. Их не так уж много, пара рук лишней не будет.

Он неспешно обвёл рукой окружающий их сад с его странными растениями и древними статуями.

— Если, конечно, не хотите вернуться в свой мир вопреки всему, — добавил он, внимательно наблюдая за реакцией девушки.

Кэрис стояла, потрясённая предложенным выбором. Ещё час назад она думала, что её жизнь окончена, а теперь перед ней открывались пути, о которых она никогда не могла даже мечтать.

Мысли Кэрис путались, оба предложения вызвали у неё почти смятение. Она прислонилась к статуе, чувствуя, как кружится голова от усталости и потрясений.

Отправиться в местное селение к его обитателям? Кто они? Люди или демоны? Она вспомнила слова Эльтара о том, что она не первая, кто попал сюда. Значит ли это, что там живут такие же, как она — жертвы древних ритуалов? А что если она придётся им не по нраву? Уж если в родной деревне не нашлось никого, кто бы её защитил, то чего можно ожидать от незнакомцев?

А сад Эльтара… Кэрис оглянулась вокруг. Странные, но по-своему прекрасные растения. Ей не привыкать работать на земле, с растениями, и всю домашнюю работу она тоже знала, как выполнять. Может, в услужении такого могущественного существа ей будет безопаснее. По крайней мере, он уже мог бы причинить ей вред, но не сделал этого.

— Я бы хотела остаться здесь, — произнесла Кэрис, наконец поднимая глаза на Эльтара. Несмотря на усталость и боль, в её голосе прозвучала решимость. — Я могу быть полезной и буду хорошо служить.

Что-то изменилось в выражении лица Эльтара — возможно, удивление, возможно, одобрение. Тени за его спиной колыхнулись, словно от лёгкого ветра.

— Интересный выбор, — заметил он, внимательно изучая её. — Большинство смертных стремится вернуться в свой мир или найти себе подобных.

Он сделал плавный жест рукой, и вокруг запястий Кэрис на мгновение заклубился фиолетовый свет. Когда он рассеялся, она с удивлением обнаружила, что раны затянулись, оставив лишь едва заметные розовые следы.

— Ты будешь первой смертной, служащей непосредственно мне, — сказал Эльтар. — Надеюсь, ты не пожалеешь о своём выборе.

— Иди в дом, — добавил он, слегка кивнув головой и указывая куда-то за деревья, где между листвой виднелись очертания высокого строения из тёмного камня с витражными окнами. — Фина тебе всё расскажет и подберёт одежду.

Эльтар окинул выразительным взглядом лохмотья Кэрис — разорванную, испачканную землёй и кровью рубаху, едва прикрывавшую её тело.

Только сейчас, когда первое потрясение уже схлынуло, до неё доходило, в каком виде она стоит перед этим могущественным существом. Её волосы растрепались и свисали спутанными прядями, одежда превратилась в лохмотья, открывая гораздо больше, чем следовало бы. Кэрис смутилась и залилась краской, инстинктивно пытаясь прикрыться руками.

— Я… спасибо, — пробормотала она, не зная, что ещё сказать, и, пошатываясь от усталости, направилась в указанном направлении.

За деревьями действительно оказался большой дом — что-то среднее между замком и старинным особняком. Сложен он был из тёмного камня, отливающего слабым пурпурным блеском в странном свете этого мира. Окна в нём были высокими и стрельчатыми, с витражами, играющими всеми оттенками синего и фиолетового.

По бокам возвышались элегантные башни с заострёнными шпилями, а внизу дом обнимали высокие кусты и деревья с мелкими красными цветами, похожими на звёздочки. Сладкий запах струился в воздухе, напоминая Кэрис аромат мёда и летних ягод, но с каким-то неуловимым оттенком, какого она никогда не встречала в своём мире.

Она остановилась на мгновение, разглядывая здание. Ничего демонического Кэрис в этом строении не замечала — оно выглядело величественным, необычным, но не зловещим. Скорее, оно вызывало трепет и восхищение, как древний храм или дворец из сказки.

У ворот дома стоял человек — во всяком случае, издалека он выглядел как человек в простой рабочей одежде и в серой шляпе. Заметив приближающуюся Кэрис, он отложил садовые инструменты, которыми, по-видимому, занимался, и подался ей навстречу.

Вблизи обнаружилось, что глаза у него жёлтые, как у кота, с вертикальными зрачками, внимательно изучающими незнакомку. Волосы, выбивающиеся из-под шляпы, больше походили на коричневый мягкий мех, чем на человеческие. А когда он заговорил, в глаза бросились заострённые клыки.

— Приветствую, — произнёс он низким, хрипловатым голосом. — Меня зовут Дерек, я управляющий господина Эльтара. Он уже сообщил, что вы присоединитесь к нам.

Существо оглядело изорванную одежду Кэрис и её босые ноги.

— Фина уже подготовила комнату и ванну. Прошу за мной.

Всё ещё смущаясь из-за своего внешнего вида, Кэрис прошла в дом вслед за Дереком. Внутреннее убранство поражало изысканностью — высокие потолки с причудливой лепниной, стены из тёмного полированного камня, местами покрытые гобеленами с изображением неведомых пейзажей, мерцающие кристаллы, дающие мягкий свет.

В просторном холле их встретила женщина средних лет. Как и Дерек, она принадлежала к той же нечеловеческой расе — такие же жёлтые кошачьи глаза, мягкий мех вместо волос, только у неё он был рыжевато-серым и аккуратно уложен в сложную причёску. Одета она была в простое, но добротное платье тёмно-синего цвета, а на шее висел серебряный ключ.

— Фина, это наша новая помощница, — представил Дерек, кивая Кэрис.

— Я уже всё приготовила, — кивнула Фина, оглядывая Кэрис с головы до ног с выражением профессиональной оценки. — Идём, дитя, тебе нужно отмыться и переодеться.

Фина привела Кэрис по винтовой лестнице на второй этаж, а затем по длинному коридору в светлую небольшую комнату. Должно быть, одну из тех, что выделяли прислуге, но даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять — прислуга в мире людей вряд ли могла похвастаться такими условиями.

Комната была обставлена просто, но со вкусом — аккуратная деревянная кровать с мягким матрасом, небольшой комод, столик у окна с видом на сад. Но главное — посреди комнаты стояла медная ванна, наполненная горячей водой, от которой поднимался пар, наполняя воздух ароматом неизвестных Кэрис трав. Рядом на столике лежало душистое мыло, мягкие полотенца и стоял кувшин с чем-то, похожим на масло.

Всё это было настолько в диковинку Кэрис, привыкшей мыться холодной водой из ведра, что она совсем оробела, не зная, как реагировать на такую неожиданную роскошь.

— Ну же, — мягко подтолкнула её Фина, видя замешательство девушки. — Снимай свои лохмотья. Пока ты моешься, я подберу тебе кое-что из одежды.

Она подошла к двери, но обернулась на пороге:

— Позже сходим в долину и купим тебе всё необходимое. Там есть рынок, где торгуют и наши, и твои соплеменники.

Оставшись одна, Кэрис неуверенно прикоснулась к воде — идеальной температуры, не слишком горячая, но приятно тёплая. Она с трудом стянула остатки своей рубахи, поморщившись, когда ткань отлепилась от ран и ссадин. Погрузившись в воду, она не смогла сдержать вздоха блаженства — никогда ещё она не испытывала ничего подобного.

Ароматная вода словно вытягивала усталость из каждой клеточки тела, а в голове постепенно прояснялось, хотя события дня всё ещё казались невероятным сном.

Намылившись душистым мылом, Кэрис погрузилась в воду глубже, чувствуя, как горячая вода обволакивает её тело. После всех пережитых ужасов и потрясений этого дня, ванна казалась невероятной роскошью. Двигаться ей совершенно не хотелось, настолько было приятно лежать в теплой воде, позволяя ароматным парам окутывать её.

Мысли в голове становились всё медленнее, расплывчатее. Глаза закрывались сами собой, несмотря на попытки Кэрис сохранить бодрость. Происходящее казалось сном — неужели ещё утром она была в деревне, а теперь находится в чужом мире, в замке владыки хаоса?

Голова её тяжелела, опускаясь всё ниже. Кэрис даже не заметила, как погрузилась в глубокий сон, её тело расслабилось, а лицо, обрамлённое мокрыми светлыми волосами, едва возвышалось над поверхностью воды.

— Бедняжка! — голос Фины внезапно вернул Кэрис из забытья.

Она вздрогнула, инстинктивно пытаясь прикрыться, и обнаружила, что вода уже значительно остыла. Как долго она проспала?

Фина стояла рядом с полотенцем в руках и стопкой одежды, уложенной на стуле.

— Видать, тебе крепко досталось, — продолжила она, протягивая полотенце. — В жертву хотели принести? Сюда ваши только так и попадают.

Кэрис неуверенно кивнула, принимая полотенце и укутываясь в него.

— Господин Эльтар уже немало людей собрал, хорошо им тут, — Фина помогла ей выбраться из ванны. — Некоторые даже с нашими поженились, детишки родились. В долине целая деревня выросла.

Кэрис слушала Фину с возрастающим изумлением, медленно вытираясь полотенцем. И это мир хаоса? Мир демонов? Всю жизнь ей рассказывали о кошмарных созданиях, пожирающих души, о муках и страданиях тех, кого приносили в жертву. А здесь… ванны с горячей водой, добродушные существа с кошачьими глазами и целая деревня людей, живущих мирно?

— Но… но разве это не место страданий? — неуверенно спросила Кэрис, принимая из рук Фины простое, но красивое платье из мягкой ткани. — В нашем мире говорят, что демоны мучают души тех, кто попадает к ним.

Фина фыркнула, и её усики над верхней губой слегка приподнялись в усмешке.

— Было такое, при прежнем хозяине. Но господин Эльтар всё изменил. Теперь тут закон и порядок.

Кэрис слушала Фину с возрастающим изумлением, медленно вытираясь полотенцем. И это мир хаоса? Мир демонов? Всю жизнь ей рассказывали о кошмарных созданиях, пожирающих души, о муках и страданиях тех, кого приносили в жертву. А здесь… ванны с горячей водой, добродушные существа с кошачьими глазами и целая деревня людей, живущих мирно?

— Но… но разве это не место страданий? — неуверенно спросила Кэрис, принимая из рук Фины простое, но красивое платье из мягкой ткани. — В нашем мире говорят, что демоны мучают души тех, кто попадает к ним.

Фина фыркнула, и губы её изогнулись в насмешливой улыбке.

— Было такое, при прежнем хозяине. Но господин Эльтар всё изменил. Теперь тут закон и порядок.

— Порядок в мире хаоса? — Кэрис окончательно запуталась, застывая с платьем в руках. — Разве это не… противоречие?

Фина терпеливо кивнула, помогая девушке расправить ткань платья.

— Необходимый порядок для стабилизации хаоса — так говорит хозяин. Без этого равновесия мир просто разрушит сам себя.

Она помогла Кэрис надеть платье, затягивая шнуровку на спине.

— В остальном, он не сильно вмешивается в здешнюю жизнь, всё должно идти своим чередом. Господин Эльтар считает, что слишком много контроля вредно так же, как и его отсутствие.

Кэрис смотрела на своё отражение в небольшом зеркале, висевшем на стене. Платье из мягкой ткани лилового оттенка удивительно шло к её светлым волосам и голубым глазам. Странно было видеть себя такой… ухоженной, после всех испытаний.

— Похоже, что господин Эльтар очень добр, — сказала Кэрис, пропуская пальцы через свои ещё влажные волосы. — Необычно для дем… — она запнулась, не зная, как правильно назвать своего нового хозяина, — для того, кем он является.

Фина взяла расчёску с комода и начала аккуратно распутывать светлые пряди девушки.

— Добр? — она снова усмехнулась, и её жёлтые глаза сверкнули в свете зажигающихся с наступлением вечера кристаллов. — Скорее мудр. Доброта предполагает милосердие из сострадания. Господин Эльтар действует из понимания, что разумное равновесие выгодно всем, включая его самого.

— Я думала, что мудрость не бывает без доброты, — пробормотала Кэрис, опустив взгляд на свои руки, теперь чистые и с затянувшимися ранами.

Фина приостановилась на мгновение, её желтые глаза изучающе смотрели на девушку через отражение в зеркале.

— В мире людей, возможно, — произнесла она наконец, продолжая расчёсывать волосы Кэрис. — Но здесь… в мире, балансирующем между порядком и хаосом, всё несколько сложнее. Господин Эльтар принимает решения, которые могут казаться жестокими, но они сохраняют равновесие. А равновесие сохраняет жизнь.

— Скоро ты во всём разберёшься, — мягко сказала Фина, откладывая расчёску и критически оглядывая худощавую фигуру девушки. — А сейчас пойдём-ка поедим. В твоём мире тебя, похоже, голодом морили и гоняли, как рабочего мула!

Она покачала головой с явным неодобрением, бережно поправляя ворот платья Кэрис.

— Кухня у нас отличная, скоро силы восстановишь. Дерек печёт такой хлеб, что даже господин Эльтар иногда спускается специально за ним.

Фина открыла дверь комнаты и жестом пригласила Кэрис следовать за ней. По коридору разносился аромат свежеприготовленной пищи, от которого у девушки невольно заурчало в животе — она вдруг осознала, что не ела с раннего утра.

— Скоро ты во всём разберёшься, — мягко сказала Фина, откладывая расчёску и критически оглядывая худощавую фигуру девушки. — А сейчас пойдём-ка поедим. В твоём мире тебя, похоже, голодом морили и гоняли, как рабочего муста!

Она покачала головой с явным неодобрением, бережно поправляя ворот платья Кэрис.

— Кухня у нас отличная, скоро силы восстановишь. Дерек печёт такой хлеб, что даже господин Эльтар иногда спускается специально за ним.

Фина открыла дверь комнаты и жестом пригласила Кэрис следовать за ней. По коридору разносился аромат свежеприготовленной пищи, от которого у девушки невольно заурчало в животе — она вдруг осознала, что не ела с раннего утра.

Они спустились по винтовой лестнице и прошли через несколько коридоров, пока не оказались на просторной кухне. Здесь было тепло и уютно — огонь потрескивал в большой печи, а на деревянных столах стояли разнообразные блюда, источавшие восхитительный аромат.

Кроме Дерека, замешивающего тесто у дальнего стола, здесь обнаружились ещё двое слуг — более молодые. Парень и девушка, оба представители той же кошачьей расы. Юноша, чей мех был тёмно-серым, почти чёрным, нарезал какие-то неизвестные Кэрис овощи, а девушка с золотистым мехом помешивала что-то в большом котле.

Увидев Фину с новенькой, все трое подняли головы, их жёлтые глаза с интересом уставились на Кэрис.

— Это Кэрис, — представила её Фина. — Она будет работать с нами. Господин Эльтар принял её в дом.

Молодая девушка с золотистым мехом отложила деревянную ложку и приблизилась к Кэрис.

— Я Мира, — представилась она, её зелёные глаза с вертикальными зрачками с нескрываемым любопытством разглядывали человеческую гостью.

— А я Карн, — кивнул юноша с тёмным мехом, вытирая руки о передник. Его жёлтые глаза казались почти светящимися в полумраке кухни.

— Опять ваши взялись за старое, — произнёс он, качая головой и повторяя слова, которые Кэрис уже слышала от Эльтара. — Эдак скоро опять будем подбирать людей по всему Приграничью.

— В прошлый раз четверых за месяц спасли, — добавила Мира, указывая Кэрис на стул у стола. — Господин был очень недоволен. Говорит, баланс нарушается, когда так много душ переходит грань.

Молодая девушка с золотистым мехом отложила деревянную ложку и приблизилась к Кэрис.

— Я Мира, — представилась она, её зелёные глаза с вертикальными зрачками с нескрываемым любопытством разглядывали человеческую гостью.

— А я Карн, — кивнул юноша с тёмным мехом, вытирая руки о передник. Его жёлтые глаза казались почти светящимися в полумраке кухни.

— Опять ваши взялись за старое, — произнёс он, качая головой и повторяя слова, которые Кэрис уже слышала от Эльтара. — Эдак скоро опять будем подбирать людей по всем Грозовым землям.

— В прошлый раз четверых за месяц спасли, — добавила Мира, указывая Кэрис на стул у стола. — Господин был очень недоволен. Говорит, баланс нарушается, когда так много душ переходит грань.

Кэрис вздрогнула, когда воспоминания о произошедшем нахлынули с новой силой. Перед глазами снова возник образ тёмного мага с его горящими глазами, слова ритуала, страшный Колодец…

Она невольно обхватила себя руками, словно защищаясь от этих воспоминаний. Ей пришло в голову, что жертвоприношения в её мире действительно продолжались — только втайне. Вопреки запретам и королевским указам, в глухих деревнях вроде Старого Истока древние обряды никогда полностью не прекращались.

— Ты в порядке? — спросила Мира, заметив её состояние.

— Тот маг… — тихо произнесла Кэрис. — Он говорил, что получит больше силы, если принесёт меня в жертву…

Дерек обменялся взглядом с Финой, и в жёлтых глазах промелькнуло что-то похожее на гнев.

— И это ещё нас называют демонами! — фыркнула Фина, и её хвост, который Кэрис раньше не замечала, нервно дёрнулся. — Каждый прибывший от вас только о них и говорит. О кровожадных демонах, пожирающих души.

Она поставила перед Кэрис тарелку с ароматным супом и корзинку свежего хлеба.

— Понятно, что это заслуга прежнего хозяина. Но мы-то демонами никогда не были, мы — серланы — коренная раса этого мира.

Кэрис смотрела на своих собеседников новыми глазами. Их кошачьи черты, мех вместо волос, вертикальные зрачки… но ведь ничего демонического в них действительно не было. Просто другая раса, отличная от людей.

— А господин Эльтар… он…? — Кэрис замялась, не находя подходящих слов, чтобы выразить свой вопрос. Как назвать существо, которое в её мире считалось бы демоном, но здесь, похоже, воспринималось совсем иначе?

Серланы переглянулись между собой. Дерек отложил скалку и присел к столу, его жёлтые глаза стали серьёзными.

— Господин Эльтар — один из Изначальных, — произнёс он тихо, с явным почтением в голосе. — Существо, рождённое самим хаосом в дни формирования мира. Но не демон, как вы их представляете.

— Демон в вашем понимании — это злобная тварь, жаждущая разрушения, — подхватила Фина, наливая в чашки дымящийся напиток с ароматом трав и мёда. — Господин же… он хранитель равновесия.

Мира села рядом с Кэрис, её зелёные глаза сверкали от воодушевления.

— Когда прежний властитель, Вечный Голод, почти уничтожил наш мир, именно господин Эльтар восстал против него. Он понял, что абсолютный хаос ведёт лишь к небытию, а это противоречит самой сути существования.

— Мой дед сражался на его стороне, — с гордостью добавил Карн. — Говорит, битва длилась сто дней и ночей. Небо рвалось на части, земля дрожала, а реки текли вспять.

Фина жестом велела молодому серлану не преувеличивать, но её глаза смотрели с теплотой.

— Господин Эльтар для нас — защитник и правитель. Благодаря ему наш мир обрёл стабильность, насколько это возможно для места, пронизанного силами хаоса.

— Большая честь ему служить, — добавила Мира, её глаза светились искренним обожанием. — Многие серланы мечтают попасть в дом господина Эльтара.

Кэрис осторожно попробовала суп — ничего подобного она никогда не ела. Насыщенный, с неизвестными пряностями и овощами, он наполнял тело теплом и силой. Хлеб тоже был превосходен — хрустящая корочка и мягкая ароматная мякоть.

— Господин не только защищает наш мир, — продолжил Дерек, разливая по чашкам еще напитка. — Он изучает его. В западном крыле замка находится его обсерватория и библиотека, где хранятся знания, собранные за тысячелетия.

Фина кивнула:
— Иногда он исчезает на несколько дней. Путешествует между мирами, исследует границы реальностей. Вернувшись, часами записывает свои наблюдения или создаёт новые артефакты.

Карн, заметив, с каким аппетитом Кэрис поглощает еду, подложил ей ещё хлеба и сыра.

— А ещё господин любит музыку, — добавил он. — Иногда по ночам из башни доносятся мелодии, от которых цветы распускаются, даже если не время.

За окнами кухни уже окончательно стемнело. Сквозь высокие стрельчатые окна Кэрис видела, как мерцают огоньки в саду, а небо переливается волнами серебристого света. Странно, но сейчас, в тепле и уюте этой кухни, среди доброжелательных существ с кошачьими глазами, она чувствовала себя в большей безопасности, чем когда-либо в родном мире.

— Отведу тебя отдыхать, — сказала Фина после ужина, заметив, как Кэрис с трудом подавляет зевоту. — А завтра утром ты узнаешь о своих обязанностях.

Тепло и сытость растекались по телу Кэрис, делая движения медленными, а мысли — тягучими. День, начавшийся с ужаса и отчаяния, заканчивался в удивительно комфортных условиях, и контраст был настолько разительным, что казался сном.

Попрощавшись с остальными серланами, она последовала за Финой обратно через длинные коридоры замка. По пути женщина-серлан показывала ей основные помещения — большую гостиную с камином, библиотеку меньшего размера, чем та, что принадлежала господину, зимний сад под стеклянным куполом.

— Господин Эльтар редко бывает в этой части дома, — объясняла Фина. — Но когда спускается к нам, любит, чтобы всё было в порядке. У него особое чутьё на дисгармонию.

Когда они вернулись в комнату Кэрис, девушка с удивлением обнаружила, что постель застелена свежим бельём, а на прикроватном столике стоит кувшин с водой и лежит книга в тёмно-синем переплёте.

— Это от Миры, — пояснила Фина, заметив взгляд Кэрис. — Истории нашего мира. Она подумала, тебе будет интересно.

С этими словами она оставила Кэрис одну, мягко прикрыв за собой дверь. И только оставшись в тишине, девушка позволила себе осознать весь масштаб произошедших перемен в её жизни. Она села на край постели, глядя на странное небо за окном, где вместо звёзд плыли потоки серебристого света.

— Отведу тебя отдыхать, — сказала Фина после ужина, заметив, как Кэрис с трудом подавляет зевоту. — А завтра утром ты узнаешь о своих обязанностях.

Тепло и сытость растекались по телу Кэрис, делая движения медленными, а мысли — тягучими. День, начавшийся с ужаса и отчаяния, заканчивался в удивительно комфортных условиях, и контраст был настолько разительным, что казался сном.

Попрощавшись с остальными серланами, она последовала за Финой обратно через длинные коридоры замка. По пути женщина-серлан показывала ей основные помещения — большую гостиную с камином, библиотеку меньшего размера, чем та, что принадлежала господину, зимний сад под стеклянным куполом.

— Господин Эльтар редко бывает в этой части дома, — объясняла Фина. — Но когда спускается к нам, любит, чтобы всё было в порядке. У него особое чутьё на дисгармонию.

Когда они вернулись в комнату Кэрис, девушка с удивлением обнаружила, что постель застелена свежим бельём, а на прикроватном столике стоит кувшин с водой.

С этими словами Фина оставила Кэрис одну, мягко прикрыв за собой дверь. И только оставшись в тишине, девушка позволила себе осознать весь масштаб произошедших перемен в её жизни. Она села на край постели, глядя на странное небо за окном, где вместо звёзд плыли потоки серебристого света.

Спала она так крепко, как никогда в жизни. Ни шорохи незнакомого дома, ни странные звуки из сада не потревожили её сон. Словно всё накопившееся напряжение, страх и усталость вылились в глубокое забытьё.

А когда Кэрис проснулась, то сразу заметила одну примечательную особенность этого мира — у него не было солнца! Утро, судя по освещению, уже наступило — но привычного диска светила не было видно. Вместо этого сине-фиолетовое небо заливало необычное золотое зарево, к которому добавлялись нежные розовые всполохи. Свет пульсировал и переливался, создавая впечатление, будто само небо дышит.

Кэрис подошла к окну, завороженная этим зрелищем. Сад внизу приобрёл новые краски в утреннем свете — растения с разноцветной листвой сияли, словно покрытые росой из жидкого золота. Статуи отбрасывали длинные тени, меняющие форму от каждой волны света в небе.

Это было так красиво, так непохоже на привычные рассветы её мира, что она с трудом оторвалась от окна, услышав лёгкий стук в дверь.

Пришла Фина, неся с собой свежее платье песочного цвета и лёгкие кожаные туфли. Она выглядела бодрой и деловитой, словно была на ногах уже несколько часов.

— Доброе утро! Выспалась? — поприветствовала она Кэрис, но не дожидаясь ответа, сразу перешла к делу. — Нужно обсудить твои обязанности в доме господина Эльтара.

С ходу она начала перечислять, загибая пальцы:
— В твои обязанности будут входить работы в саду — прополка клумб, обрезка южных кустов, особенно тех, что с серебристыми листьями. Они растут слишком быстро и норовят задушить соседей.

Она положила одежду на кровать и продолжила:
— Также тебе нужно будет ходить в долину, если понадобится приобрести что-то для хозяйства. Мира обычно составляет списки. Там есть рынок, где торгуют и серланы, и люди.

— Ещё, конечно, уборка дома — восточное крыло, включая малую библиотеку и зимний сад. Карн покажет, какие комнаты входят в твой участок.

Фина окинула Кэрис оценивающим взглядом.
— Словом, тебе надлежит делать всё то, что в большей или меньшей степени делают и остальные слуги. Ничего сложного, ты выглядишь работящей девушкой.

Кэрис кивнула. Чего-чего, а работать она умела с раннего детства. В Старом Истоке, как сирота, живущая у дальних родственников, она всегда трудилась больше остальных — вставала до рассвета, чтобы растопить печь, шла последней спать, закончив с домашними делами. Летом работала в поле от зари до зари, зимой пряла, ткала, чинила одежду. Её руки, сейчас непривычно гладкие после вчерашней ванны, обычно были покрыты мозолями и трещинами.

— Я привыкла к работе, — сказала она, принимая одежду из рук Фины. — В моём… прежнем доме меня не жалели.

Странно было называть Старый Исток домом после того, как её жители так легко решились пожертвовать ею. Но другого дома у неё никогда не было.

— Я умею ухаживать за растениями, готовить, убирать, — добавила она, расправляя простое, но красивое платье. — Только здешний сад… он ведь необычный, да?

— Дерек тебе всё покажет, он не только управляющий, но и садовник, — сказала Фина, помогая Кэрис расшнуровать ночную рубашку. — Знает каждое растение в саду господина по имени, я бы сказала. Некоторые цветы тут разумнее иных людей, а уж капризнее точно.

Она улыбнулась, обнажив острые клыки, но в её глазах светилась теплота.

— Растения в этом мире отличаются от тех, что растут у вас. Они живут силой хаоса не меньше, чем землёй и водой. Некоторые меняют цвет в зависимости от настроения того, кто рядом проходит. Другие поют в полнолуние… хотя тут, конечно, не бывает луны такой, как в вашем мире.

Пока Кэрис одевалась, Фина подошла к окну и отдёрнула занавеску полностью, впуская в комнату золотисто-розовый свет.

— Дерек обычно завтракает рано и потом идёт в сад. Найдёшь его у восточной беседки, после того как поешь.

Кэрис спустилась на первый этаж, где успела перехватить легкий завтрак на кухне — свежий хлеб, странный золотистый фрукт с медовым вкусом и травяной напиток, — а затем вышла наружу. Свежий утренний воздух опьянял запахами — благоухали цветы, земля и что-то неуловимое, присущее только этому миру. Аромат свежевыпеченного хлеба доносился из приоткрытого окна кухни, смешиваясь с экзотическими ароматами сада.

Кэрис направилась в сторону восточной беседки, неторопливо разглядывая окрестности. Вчера она была настолько потрясена своим положением, что не могла в полной мере рассмотреть всё, что ей открывалось. Теперь же Кэрис подмечала каждый цветок, каждую деталь этого удивительного места.

Деревья с фиолетовой и синей листвой тихо шелестели, хотя ветра не было. Цветы, которых она никогда раньше не видела, поворачивали свои головки, словно следя за ней, а некоторые даже меняли оттенок, когда она проходила мимо — с тёмно-красного на нежно-розовый. Каменные статуи, разбросанные по саду, изображали существ, похожих на серланов, но с крыльями и более вытянутыми чертами лица. Теперь они не казались ей пугающими, скорее загадочными, хранящими давно забытые истории.

Вскоре показался Дерек. Он стоял возле беседки из тёмного камня, увитой растением с серебристыми листьями и маленькими светящимися цветками. В руках у серлана были садовые ножницы и какой-то странный инструмент, напоминающий посох с хрустальным наконечником.

— Кэрис! — позвал он, заметив девушку. Его жёлтые глаза приветливо блеснули. — Помоги-ка мне!

Кэрис поспешила к беседке, осторожно ступая по мозаичной дорожке из разноцветных камней, которые, казалось, слегка светились под её ногами. Вблизи она увидела, что Дерек пытается справиться с серебристой лозой, которая оплела одну из колонн беседки. Растение словно сопротивлялось его попыткам его обрезать — тонкие побеги извивались, уворачиваясь от ножниц.

— Доброе утро, — поздоровался он, протягивая ей странный посох с хрустальным наконечником. — Подержи это над корнями, вот так, — показал он. — Это успокоит Лунную Лозу. Она немного своенравна, особенно по утрам, когда только просыпается.

Кэрис осторожно взяла посох, чувствуя лёгкую вибрацию, проходящую через него. Наконечник начал мягко пульсировать голубоватым светом, когда она направила его к основанию растения.

Под воздействием голубого света хрустального наконечника серебристые побеги Лунной Лозы постепенно перестали извиваться. Растение словно успокоилось, расслабилось, и его стебли покорно легли перед Дереком, будто в жесте подчинения. Маленькие светящиеся цветки, похожие на крошечные звёзды, прикрыли свои лепестки, словно задремав.

— Вот так, хорошо, — пробормотал Дерек, обращаясь скорее к растению, чем к Кэрис.

Серлан с удивительной ловкостью и нежностью принялся обрезать лозу, бережно удаляя лишь те побеги, которые разрослись слишком сильно. Его движения были точными и уверенными, как у опытного хирурга.

— Вот такой наш сад, — сказал он, закончив работу и отступив на шаг, чтобы оценить результат. — Каждое растение со своим характером! Некоторые послушные, другие — упрямые, как этот красавец.

Он ласково провёл рукой по серебристым листьям, и Кэрис с изумлением увидела, как лоза слегка наклонилась к его ладони, словно кошка, требующая ласки.

— Лунная Лоза очень древнее растение, — продолжил Дерек, принимая посох из рук Кэрис. — Говорят, она росла здесь ещё до прихода серланов, когда мир был совсем молодым.

— А вот это, — Дерек указал на растущие неподалёку крупные золотистые цветы с тёмной сердцевиной, похожей на глаз, — Желтоглазки. Очень ласковые создания.

Он подвёл Кэрис ближе, и она заметила, что цветы, словно подсолнухи, повернули свои головки в их сторону. Но в отличие от обычных растений, они слегка покачивались, будто приветствуя гостей. Их лепестки испускали лёгкое сияние, а от раскрытых бутонов исходил нежный аромат, напоминающий смесь мёда и ванили.

— Можешь погладить, — предложил Дерек. — Они это любят.

Кэрис осторожно протянула руку и провела пальцами по мягким, бархатистым лепесткам. К её удивлению, цветок слегка задрожал, а золотистое сияние усилилось. От прикосновения к нему по коже пробежало тёплое, приятное покалывание.

— Из их лепестков получается успокаивающий чай, который смиряет любой гнев, — пояснил Дерек, срезая несколько засохших стеблей у основания растения. — Господин Эльтар иногда просит приготовить такой, когда возвращается особенно расстроенным из своих путешествий.

Они продолжили обход сада, и Дерек с увлечением начал называть другие растения, объясняя их свойства и особенности ухода. Его знания казались безграничными, а в голосе звучала искренняя любовь к каждому зелёному обитателю этого удивительного места.

— Вот эти голубые спиральные стебли с серебристыми бутонами — Лунные Слёзы, — показал он на изящные цветы, растущие группами. — Целебные травы, заживляют раны за считанные часы. Господин Эльтар всегда берёт их с собой в путешествия между мирами.

Они прошли мимо куста с яркими оранжевыми цветами, от которых исходил сладковатый аромат.

— Это Солнечная Улыбка, — продолжал Дерек. — Отвар из этих цветов избавляет от печали. Даже самая тяжёлая тоска отступает, если вдохнуть их аромат на рассвете.

Кэрис заметила, что улыбается, просто находясь рядом с этими растениями. Сад казался бесконечным, с каждым поворотом дорожки открывая новые чудеса.

— А эти держись подальше, — серлан указал на тёмно-фиолетовые растения с шипами и красными прожилками на листьях. — Цветы Тоски. Привлекательны, но опасны. Слишком долго проведёшь рядом — и будешь плакать три дня, вспоминая самые горькие моменты своей жизни.

В дальней части сада, отделённой низкой каменной стеной, Кэрис увидела растения, выглядевшие более агрессивно — с острыми шипами, яркими, почти кричащими расцветками и странными пульсирующими стеблями.

— Были растения и не очень-то добрые, — голос Дерека стал серьёзнее. — Они любят гнев или страсть — хаос в них силён. Эти алые цветы с чёрной сердцевиной называются Гнев Бури. А те, с пульсирующими стеблями — Страстоцвет. Хозяин изучает их, но мы стараемся держать под контролем. Советую избегать долгого контакта с ними, особенно в начале твоего пребывания здесь.

Они продолжили обход сада, и Дерек с увлечением начал называть другие растения, объясняя их свойства и особенности ухода. Его знания казались безграничными, а в голосе звучала искренняя любовь к каждому причудливому созданию этого удивительного места.

— Вот эти голубые спиральные стебли с серебристыми бутонами — Лунные Слёзы, — показал он на изящные цветы, растущие группами. — Целебные травы, заживляют раны за считанные часы. Господин Эльтар всегда берёт их с собой в путешествия между мирами.

Они прошли мимо куста с яркими оранжевыми цветами, от которых исходил сладковатый аромат.

— Это Солнечная Улыбка, — продолжал Дерек. — Отвар из этих цветов избавляет от печали. Даже самая тяжёлая тоска отступает, если вдохнуть их аромат на рассвете.

Кэрис заметила, что улыбается, просто находясь рядом с этими растениями. Сад казался бесконечным, с каждым поворотом дорожки открывая новые чудеса.

— А эти держись подальше, — серлан указал на тёмно-фиолетовые растения с шипами и красными прожилками на листьях. — Цветы Тоски. Привлекательны, но опасны. Слишком долго проведёшь рядом — и будешь плакать три дня, вспоминая самые горькие моменты своей жизни.

В дальней части сада, отделённой низкой каменной стеной, Кэрис увидела растения, выглядевшие более агрессивно — с острыми шипами, яркими, почти кричащими расцветками и странными пульсирующими стеблями.

— Были растения и не очень-то добрые, — голос Дерека стал серьёзнее. — Они любят гнев или страсть — хаос в них силён. Эти алые цветы с чёрной сердцевиной называются Гнев Бури. А те, с пульсирующими стеблями — Огненная Тьма. Хозяин изучает их, но мы стараемся держать под контролем. Советую избегать долгого контакта с ними, особенно в начале твоего пребывания здесь.

Наконец, вернувшись к беседке, где они начали свой обход, Дерек бережно вручил Кэрис хрустальный жезл и серебряные садовые ножницы. Инструменты были явно старинными, с изящной гравировкой и странными символами на рукоятках.

— Закончи с Лунной Лозой, — сказал он, указывая на участок беседки, где серебристые стебли всё ещё разрастались слишком густо. — Просто держи жезл над корнями, как я показывал, и обрезай только самые длинные побеги. И убери старую листву — её нужно собрать вот в этот мешок.

Он указал на небольшой мешочек из странной переливающейся ткани, висящий на колонне беседки.

— Старые листья Лунной Лозы используются для приготовления снадобий от бессонницы, поэтому не выбрасывай их.

Серлан оглянулся на солнечные часы, установленные в центре сада — вместо обычной тени они отбрасывали полупрозрачный луч фиолетового света.

— Когда закончишь, возвращайся в дом, надо прибраться и в зимнем саду. Фина покажет, что нужно делать.

С этими словами Дерек ободряюще кивнул Кэрис и направился в глубину сада, где ещё множество странных растений требовало его внимания.

Она довольно скоро закончила работу с Лунной Лозой — растение, усмирённое хрустальным жезлом, больше не сопротивлялось, позволяя аккуратно удалять лишние побеги. Кэрис бережно собирала опавшие серебристые листья в переливающийся мешочек, отмечая про себя, что они продолжали слабо светиться даже после отделения от стебля. Ничего особо сложного — привычная к работе с растениями, она быстро приноровилась к странностям местной флоры.

Вернувшись в дом с полным мешочком листьев, она получила от Фины указания пройти в зимний сад и навести там порядок. Но вот там всё пошло иначе.

Зимний сад оказался огромной комнатой с прозрачным куполообразным потолком, под которым царил свой микроклимат. Едва переступив порог, Кэрис ощутила резкое похолодание — изо рта вырвалось облачко пара. Растения здесь были совсем другими — с кристаллическими листьями, покрытыми инеем стеблями и цветами, похожими на замёрзшие звёзды.

И они явно не были настроены дружелюбно к новой садовнице. Стоило ей приблизиться к первой клумбе с граблями в руках, как ледяные лозы вдруг взметнулись вверх, угрожающе покачиваясь перед её лицом. С потолка посыпался мелкий снег, а температура резко упала ещё сильнее.

Она довольно скоро закончила работу с Лунной Лозой — растение, усмирённое хрустальным жезлом, больше не сопротивлялось, позволяя аккуратно удалять лишние побеги. Кэрис бережно собирала опавшие серебристые листья в переливающийся мешочек, отмечая про себя, что они продолжали слабо светиться даже после отделения от стебля. Ничего особо сложного — привычная к работе с растениями, она быстро приноровилась к странностям местной флоры.

Вернувшись в дом с полным мешочком листьев, она получила от Фины указания пройти в зимний сад и навести там порядок. Но вот там всё пошло иначе.

Зимний сад оказался огромной комнатой со стеклянным куполообразным потолком. Едва переступив порог, Кэрис ощутила резкое похолодание — изо рта вырвалось облачко пара. Растения здесь были совсем другими — с кристаллическими листьями, покрытыми инеем стеблями и цветами, похожими на замёрзшие звёзды.

И они явно не были настроены дружелюбно к новой садовнице. Стоило ей приблизиться к первой клумбе с граблями в руках, как ледяные лозы вдруг взметнулись вверх, угрожающе покачиваясь перед её лицом. С потолка посыпался мелкий снег, а вокруг стало ощутимо холоднее.

— Да что это такое..! — вырвалось у неё, когда ледяные кристаллы посыпались на её волосы и платье.

Растения словно услышали её возмущение и ответили новой порцией снега, на этот раз более обильной. Хлопья закружились вокруг Кэрис, а кристаллические цветы издали странный звенящий звук, похожий на насмешливый смех.

Одна особенно дерзкая лоза с голубыми шипами потянулась к её лицу, словно желая дотронуться. Кэрис отпрянула, чуть не поскользнувшись на внезапно обледеневшем полу. В панике она отступила к стене, где стояли садовые инструменты, уронив грабли, с которыми вошла.

Зимний сад, казалось, жил своей собственной жизнью, совершенно не похожей на внешний сад. Если растения снаружи проявляли своенравность лишь иногда, то здесь они откровенно бунтовали против вторжения незнакомки.

Вспомнив о хрустальном жезле, который она по счастливой случайности всё ещё держала в руке после работы с Лунной Лозой, Кэрис решительно выставила его перед собой. Она помахала им перед наступающими ледяными растениями, надеясь, что магический инструмент усмирит и этих своенравных обитателей зимнего сада.

Жезл слабо засветился голубоватым светом, но вместо того, чтобы успокоить растения, этот свет, казалось, только взбудоражил их. Кристаллические цветы раскрылись шире, ледяные лозы потянулись к источнику света, а снег вокруг Кэрис закружился с удвоенной силой, создавая настоящую метель.

Один из цветков, особенно крупный, с прозрачными как лёд лепестками, вдруг наклонился к жезлу и коснулся его хрустального наконечника. В тот же миг по жезлу пробежала волна искрящегося инея, достигнув пальцев Кэрис и заставив её вскрикнуть от неожиданного холода.

— Так не пойдет! — воскликнула Кэрис, отбрасывая предательский жезл в сторону.

Внезапная волна решимости заставила её действовать. Она наклонилась, схватила упавшие ранее грабли и, когда особенно дерзкое растение с ледяными шипами снова потянулось к её лицу, решительно ударила по нему деревянным черенком.

Раздался звон, словно разбилось тонкое стекло. Кристаллический отросток отломился и рассыпался на мелкие сверкающие осколки. На мгновение в зимнем саду воцарилась абсолютная тишина. Снегопад замер, словно время остановилось, а все растения вдруг застыли, направив свои цветы и стебли в сторону Кэрис.

Девушка замерла с поднятыми граблями, ожидая ещё более яростной атаки в ответ на свою дерзость. Но вместо этого произошло нечто совершенно неожиданное — ледяные растения вдруг отпрянули, отодвинулись от неё, словно испуганные её решительностью.

— Вот то-то же! — произнесла Кэрис с неожиданной для себя самой уверенностью, погрозив граблями остальным растениям. — Я пришла здесь убираться, и я это сделаю!

Ледяные цветы и лозы, казалось, признали её решимость. Они не отступили полностью, но прекратили свои агрессивные выпады, теперь наблюдая за ней с настороженным вниманием. Снегопад из-под купола стал легче, превратившись в медленно кружащиеся снежинки.

Кэрис принялась за работу, держа грабли наготове, словно оружие. Она осторожно убирала опавшие кристаллические листья и мёртвые ветви, складывая их в отдельную корзину, обнаруженную у стены. Лёд на полу постепенно таял, позволяя ей передвигаться увереннее.

Зимний сад, теперь, когда его обитатели притихли, открылся перед ней во всей красоте. Голубые, серебристые и прозрачные растения создавали сказочный пейзаж под стеклянным куполом. В центре сада находился небольшой фонтан с застывшей в причудливых формах водой, которая, однако, продолжала мягко переливаться, словно была живой.

Закончив работу, Кэрис с облегчением вынесла полную корзину сверкающих кристаллических листьев и обломанных ледяных веток из дома. Платье её было влажным от растаявшего снега, а на руках виднелись небольшие царапины от шипов, но в целом она чувствовала удовлетворение от выполненной задачи и одержанной маленькой победы.

Навстречу ей по садовой дорожке шла Фина, несущая какую-то корзину с красными фруктами.

— Закончила? — удивилась она, окидывая Кэрис оценивающим взглядом. — Быстро! Тяжело было с Инеецветами? Они жуть какие своевольные!

Её жёлтые глаза расширились, когда она заметила царапины на руках девушки и влажное платье.

— Я смотрю, они тебя не особо тепло встретили? Обычно новичкам приходится возвращаться с подмогой или дожидаться, пока Дерек освободится, чтобы усмирить их.

— Пришлось отбиваться граблями, — ответила Кэрис, слегка улыбнувшись при воспоминании о своём противостоянии с ледяными растениями. — Похоже, ледоцветы побаиваются их.

Фина замерла на мгновение, её хвост дёрнулся от удивления, а затем она разразилась звонким смехом, чуть не уронив корзину с фруктами.

— Граблями? — переспросила она, вытирая выступившие от смеха слёзы. — Никто ещё не пробовал воевать с ледоцветами граблями! Обычно все пытаются магией или хитростью.

Она с новым уважением посмотрела на Кэрис.

— А ты молодец. Иногда самые простые решения оказываются самыми действенными. Дерек будет рад узнать, что ледоцветы наконец встретили достойного противника.

Про себя Кэрис отметила, что и в саду вокруг дома с граблями тоже лучше не расставаться. Уж слишком много необычного вокруг — растения с собственным характером, меняющие цвет цветы, лозы, уворачивающиеся от ножниц… Кто знает, что ещё может выкинуть местная флора? В родной деревне самым своенравным растением был разве что колючий шиповник, да и тот не пытался активно сопротивляться, когда его обрезали.

Она крепче сжала деревянную рукоять грабель, чувствуя странную уверенность от этого простого инструмента. Возможно, в мире, полном магии и чудес, обычные предметы из её родного мира оказались неожиданным преимуществом — чем-то, к чему здешние существа и растения не привыкли.

— Что ещё мне нужно сделать? — спросила она у Фины, готовая к новым испытаниям в этом странном и удивительном месте.

— Приберись в малой библиотеке, — ответила Фина, указывая на восточное крыло замка. — Вытри пыль с полок, расставь книги по местам. Господин Эльтар иногда заходит туда, когда не хочет подниматься в свою большую библиотеку. Как раз успеешь к обеду.

Она протянула Кэрис небольшой серебряный ключ.

— Третья дверь по коридору на втором этаже. Только будь осторожна с некоторыми фолиантами — не все книги в этом доме простые. Некоторые могут… реагировать, если их неправильно взять.

Кэрис с любопытством взглянула на ключ, размышляя о том, что означает “реагировать” применительно к книгам. После ледоцветов она уже была готова к тому, что в этом странном доме даже неодушевлённые предметы могут вести себя неожиданно.

Грабли она всё же решила оставить при себе, хотя и не представляла, как деревянный садовый инструмент может помочь с непослушными книгами.

Малая библиотека оказалась совсем не маленькой. По крайней мере, так показалось Кэрис, когда она отперла дверь серебряным ключом и переступила порог. Просторное помещение с высоким потолком, от пола до которого тянулись дубовые полки, заполненные книгами всех размеров, цветов и возрастов. Она даже не представляла, что на свете может существовать столько книг, собранных в одном месте.

В своей короткой жизни — Кэрис было всего восемнадцать лет — ей доводилось лишь держать в руках сборники священных текстов и молитв в храме Старого Истока. Читать она умела, хоть и не очень хорошо. Прежний старейшина находил время для обучения деревенских детей и собирал их в Общем доме три раза в неделю, чтобы научить буквам и цифрам.

С благоговейным трепетом она прошла между стеллажами, рассматривая корешки книг. Некоторые были обтянуты кожей с золотым тиснением, другие словно светились изнутри, третьи имели странные замки или были перевязаны серебряными цепочками. В центре комнаты стоял большой стол из тёмного дерева, окружённый удобными креслами, а в дальнем углу — уютный диван у камина.

Малая библиотека оказалась совсем не маленькой. По крайней мере, так показалось Кэрис, когда она отперла дверь серебряным ключом и переступила порог. Просторная зала с высоким сводчатым потолком, от каменного пола до которого тянулись полки из темного дерева, заполненные книгами всех размеров, цветов и возрастов. Она даже не представляла, что на свете может существовать столько книг, собранных в одном месте.

В своей короткой жизни — Кэрис было всего восемнадцать лет — ей доводилось лишь держать в руках сборники священных текстов и молитв в храме Старого Истока. Читать она умела, хоть и не очень хорошо. Прежний старейшина находил время для обучения деревенских детей и собирал их в Общем доме три раза в неделю, чтобы научить буквам и цифрам.

С благоговейным трепетом она прошла между стеллажами, рассматривая корешки книг. Некоторые были обтянуты кожей с золотым тиснением, другие словно светились изнутри, третьи имели странные замки или были перевязаны серебряными цепочками. В центре залы стоял большой стол из темного дерева, окружённый резными креслами с высокими спинками, а в дальнем углу — скамья с бархатными подушками у каменного очага, где тлели угли. На стенах висели древние гобелены с изображениями неведомых созданий и карты неизвестных миров.

Грабли она аккуратно прислонила к столу — на всякий случай. Затем принялась вытирать пыль тряпицей, которую обнаружила в медном тазу вместе с прочими принадлежностями для уборки. Работа была привычной, и Кэрис двигалась между рядами книг, с любопытством поглядывая на манящие корешки.

Не удержавшись, она осторожно вынула несколько томов, выбирая те, что казались наиболее безобидными и безопасными — без цепей, замков и странного свечения. Некоторые книги были тяжелыми, другие — на удивление легкими, словно сделанными из воздуха.

С трепетом открыв первую, она с разочарованием обнаружила, что все они были написаны на неизвестном языке — странные письмена вились по страницам, складываясь в непонятные узоры. С сожалением Кэрис поставила их обратно на полки.

Из интересного были только яркие миниатюры и гравюры, украшавшие некоторые страницы. Они изображали разные растения — некоторые она узнала из сада Эльтара — или неведомых существ с крыльями, щупальцами, чешуей. Одно изображение особенно поразило её: огромное создание, похожее на дракона из старых легенд, но с множеством глаз и странной короной из костей.

Одна книга всё-таки напугала её — с виду безобидная, в простом кожаном переплёте, она вдруг обнаружила в ней огненные письмена, которые побежали по страницам, едва Кэрис коснулась их. Буквы словно ожили, извиваясь как змеи и разгораясь всё ярче, пока не стали обжигать глаза. В страхе она немедленно захлопнула книгу и поспешно поставила на полку, вытирая вспотевшие ладони о платье.

После этого она решила ничего не трогать. Пока что. Мудрее было сперва узнать больше об этих таинственных томах, прежде чем снова рисковать.

Чтобы добраться до верхних полок, пришлось воспользоваться приставной лесенкой, которую Кэрис обнаружила между стеллажами. Деревянная, с потемневшими от времени ступенями, она скрипела под весом девушки, когда та взбиралась наверх, протирая резные завершения полок и корешки древних фолиантов.

Взобравшись наверх, она вдруг в какой-то момент почувствовала чьё-то присутствие. Странное ощущение, будто чей-то взгляд скользит по её коже, изучает, наблюдает. Кэрис замерла, прислушиваясь. Тишина. Лишь потрескивание углей в очаге да собственное дыхание. Она не слышала, чтобы кто-то входил в залу, дверь не скрипела, шагов не было.

И всё же… ощущение чужого присутствия стало сильнее.

Она медленно оглянулась, пытаясь обнаружить источник странного ощущения. Библиотека казалась пустой, но тени в дальнем углу словно сгустились, приобретая почти осязаемую форму.

И тут старая лесенка печально скрипнула и пошатнулась.

Древесина протестующе застонала под её весом, одна из ступеней надломилась с треском, напоминающим выстрел в тишине библиотеки. Кэрис ощутила, как опора уходит из-под ног, как она теряет равновесие, падая назад. Руки инстинктивно взмахнули, пытаясь ухватиться за что-нибудь — за полку, за книги, за воздух.

Страх падения смешался с ужасом от ощущения чужого взгляда, и время словно замедлилось, растягивая момент неизбежного падения в бесконечность.

Она всё-таки упала — но не на твёрдый каменный пол, а прямо в чьи-то объятья.

Сильные руки подхватили её в воздухе, смягчив падение. На мгновение Кэрис ощутила странное чувство невесомости, а затем — тепло чужого тела. Сердце колотилось как безумное, дыхание сбилось, а когда она рискнула открыть глаза, которые зажмурила в ожидании удара, то обнаружила, что смотрит прямо в лицо господина Эльтара.

Его фиолетовые глаза были совсем близко, изучающие, с затаённым удивлением. Серебристые волосы обрамляли безупречное лицо, а на губах играла лёгкая полуулыбка. Тени за его спиной клубились, словно в ответ на его эмоции.

— Кажется, моя библиотека решила устроить тебе испытание, — произнёс он тихим, глубоким голосом.

— Простите, господин Эльтар! — выпалила она, заливаясь краской. Её лицо вспыхнуло от смущения, а сердце забилось ещё сильнее, но теперь уже не от страха падения. — Я убиралась, а эта лестница… она никуда не годится!

Осознав, что всё ещё находится в его руках, Кэрис окончательно смутилась. Близость к такому могущественному существу, к владыке целого мира, заставляла её чувствовать себя маленькой и неуклюжей, словно ребёнок в присутствии короля.

Эльтар, казалось, не спешил её отпускать. Он изучал её лицо с лёгким любопытством, словно видел в ней что-то интересное, непривычное для себя.

— Да, эта лестница помнит ещё времена моего предшественника, — наконец ответил он. — Следовало предупредить тебя.

Он мягко опустил её и поставил на пол. Движения Эльтара были плавными, полными скрытой силы, но в то же время удивительно бережными, словно он держал в руках не молодую женщину, а хрупкий кристалл, который может разбиться от неосторожного прикосновения.

Лицо Кэрис пылало, жар смущения разливался от щёк до самой шеи. Она ощущала, как горят её уши, и не могла заставить себя поднять глаза на своего спасителя. Сапоги из тёмной кожи с серебряной отделкой – вот всё, на что она могла смотреть, пока пыталась совладать с собой.

В библиотеке воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием углей в очаге и её собственным сбившимся дыханием. Кэрис показалось, что даже книги замерли на полках, наблюдая за этой сценой.

— Благодарю… за спасение, господин, — наконец выдавила она, понимая, что молчание затянулось, и осмелилась бросить быстрый взгляд вверх.

Эльтар стоял перед ней, величественный и чуждый всему человеческому, как воплощённое божество. Его тёмные одежды словно вбирали в себя окружающий свет, а тени за спиной приняли форму, напоминающую крылья. Выражение его лица было сложно прочесть — в нём смешались любопытство, лёгкое удивление и что-то ещё, что Кэрис не могла определить.

— Моя библиотека ревнива, — произнёс он наконец, и в его голосе Кэрис уловила нотки, похожие на весёлость. — Она не привыкла к незнакомцам и иногда… проверяет их.

Он сделал лёгкий жест рукой, и сломанная лестница поднялась в воздух, части её соединились обратно, трещины затянулись, словно их никогда и не было.

— Фина прислала тебя сюда? — спросил он, отводя взгляд от починенной лестницы и снова сосредотачиваясь на смущённой девушке. — Говорят, ты уже успела подружиться с моим садом. И даже с ледоцветами.

— Я стараюсь, господин, — пролепетала Кэрис, не в силах унять дрожь в голосе. Она сцепила пальцы, чтобы скрыть их дрожание, и нервно переступила с ноги на ногу, чувствуя себя маленькой и незначительной перед этим древним и могущественным существом.

Взгляд Эльтара скользнул по комнате, оценивая проделанную работу — протёртые полки, аккуратно расставленные книги, начищенные подсвечники… и вдруг остановился на чём-то неуместном в обстановке библиотеки. Его брови слегка приподнялись, а в глазах промелькнуло удивление.

Тут он наконец-то заметил грабли, скромно прислонённые к дубовому столу для чтения.

— А это… — он указал на садовый инструмент длинным изящным пальцем, на котором поблёскивал серебряный перстень с пурпурным камнем, — полагаю, твоё оружие против своенравных растений?

В его голосе не было насмешки, лишь искреннее любопытство, смешанное с чем-то похожим на одобрение. Тени за его спиной колыхнулись, словно в беззвучном смехе.

— Фина рассказала мне о твоём… необычном подходе к ледоцветам. Должен признать, за все века существования этого сада никто ещё не пытался усмирить их подобным образом.

— Но что они делают в библиотеке? — спросил Эльтар, и уголки его совершенных губ приподнялись в едва заметной улыбке. — Или ты решила усмирить тем же способом и книги?

Его голос звучал почти весело, что удивительным образом контрастировало с его величественным обликом. Казалось, владыке хаоса доставляло искреннее удовольствие наблюдать за смущением обычной смертной девушки.

Кэрис почувствовала, как жар в её щеках усиливается. Она бросила быстрый взгляд на грабли, которые сейчас казались нелепыми и неуместными среди древних томов и изысканной обстановки библиотеки.

— Фина предупредила, что некоторые книги могут… реагировать, — пробормотала она, наконец собравшись с духом. — После встречи с ледоцветами я подумала, что… что стоит быть готовой. На всякий случай.

Она прикусила губу, понимая, как глупо и наивно это, должно быть, звучит для существа, способного одним движением руки починить сломанную лестницу.

— Одна книга действительно, кажется, рассердилась на меня, — добавила она тихо. — В ней появились огненные письмена, когда я коснулась страниц.

— Но что они делают в библиотеке? — спросил Эльтар, глядя на грабли с нескрываемым интересом. — Или ты решила усмирить тем же способом и книги?

Его голос звучал почти весело, в фиолетовых глазах мерцали искорки, похожие на далёкие звёзды. Тени за его спиной приняли форму, напоминающую распахнутый плащ, колеблющийся без ветра.

Кэрис невольно отступила на шаг, чувствуя, как горят щёки от смущения. Она взглянула на грабли — верного союзника в битве с ледоцветами, которые теперь выглядели совершенно неуместно среди старинных фолиантов и пергаментов.

— Я… я просто… — она запнулась, подбирая слова. — После того, что случилось в зимнем саду, я подумала…

Она замолчала, не зная, как объяснить свой инстинктивный порыв. Как сказать владыке целого мира, что принесла садовый инструмент в его древнюю библиотеку, потому что испугалась возможных сюрпризов от его коллекции книг?

— Фина предупредила, что не все книги здесь… обычные, — наконец произнесла она, решив говорить правду.

— Мне кажется, одна книга рассердилась на меня, — призналась она, наконец собравшись с духом и встретив взгляд Эльтара. — Там, на третьей полке…

Кэрис указала дрожащей рукой на простой кожаный переплёт одной из книг, стоящей между двумя массивными фолиантами.

— Она казалась безобидной, не светилась, не была закована в цепи, как некоторые другие. Но когда я открыла её… — она невольно содрогнулась при воспоминании, — внутри появились огненные письмена. Они словно… ожили, бежали по страницам, как змеи, и становились всё ярче. Я испугалась и захлопнула книгу.

Стоя перед величественным владыкой этого мира, Кэрис вдруг почувствовала себя глупо. Может быть, это была обычная магия, привычная для всех здесь, и только она, простая деревенская девушка, так перепугалась?

— Я решила больше ничего не трогать, — добавила она тихо. — Только пыль вытирала и книги на место ставила. Не хотела причинить вред вашей коллекции, господин.

— Огненные письмена? — переспросил Эльтар, и его глаза странно блеснули. Весёлость мгновенно исчезла из его голоса, сменившись напряжённым вниманием. Тени за его спиной сгустились, став почти осязаемыми. — Покажи мне эту книгу!

В его голосе прозвучала властная нота, напомнившая Кэрис, что перед ней не просто изысканный господин, а существо неизмеримой силы и древности. Существо, способное уничтожить своего предшественника и реформировать целый мир.

Она нервно сглотнула и подошла к третьей полке, где стоял тот самый неприметный том в простом кожаном переплёте. Её рука дрожала, когда она указала на книгу, не решаясь прикоснуться к ней снова.

— Вот эта, господин. Между большими фолиантами в металлических окладах.

Эльтар приблизился к полке, его высокая фигура нависла над Кэрис. От него исходил странный аромат — смесь грозы, озона и чего-то неземного, пьянящего. Воздух вокруг него словно вибрировал от сдерживаемой силы, и Кэрис внезапно осознала, насколько он опасен, даже когда выглядит спокойным.

Эльтар протянул руку и взял книгу с полки. Его длинные пальцы обхватили простой кожаный переплёт с необычной осторожностью. На мгновение Кэрис показалось, что воздух вокруг них сгустился, стал тяжелее, словно сама реальность затаила дыхание.

С мягким шорохом он открыл книгу.

Её страницы были абсолютно пусты! Ни единой буквы, ни одного символа — лишь чистый пергамент с лёгкой желтизной от времени. Никаких огненных знаков, ничего, что могло бы напугать.

У Кэрис округлились глаза. Она подалась вперёд, забыв о страхе, и изумлённо воскликнула:
— Но там были письмена! Клянусь! Они двигались по странице, как живые, и светились огнём! Я не выдумываю!

Её голос дрожал от волнения и растерянности. Неужели она сходит с ума? Или здешние книги умеют скрывать свои секреты от посторонних глаз?

Он медленно закрыл книгу, и его пронзительные фиолетовые глаза несколько мгновений изучали Кэрис, словно пытаясь проникнуть в самую её суть. Затем, к её удивлению, он протянул ей книгу.

— Теперь вы, — произнёс он тихо, но в этих простых словах чувствовалась скрытая сила приказа.

Кэрис вздрогнула. Её руки инстинктивно отпрянули, не желая прикасаться к загадочному тому. Всё её существо противилось возможности снова увидеть те жуткие, извивающиеся огненные письмена. А что если они не просто появятся, но выпрыгнут со страниц, обожгут её?

— Господин, я… — начала она, но осеклась, встретив его взгляд.

С усилием протянув дрожащие руки, она приняла книгу. Кожаный переплёт был тёплым, словно живым, она могла поклясться, что ощутила пульсацию под пальцами. Сердце колотилось в груди как пойманная птица, когда она, собрав всю свою храбрость, медленно открыла обложку.

И огненные слова вновь побежали по страницам! Они возникли из ниоткуда — сначала тонкие, едва заметные линии, затем разгорающиеся всё ярче, извивающиеся, складывающиеся в непонятные символы. Алое пламя текло по пергаменту, не сжигая его, но создавая странные узоры, светящиеся с такой интенсивностью, что их отблеск играл на лице потрясённой девушки.

Кэрис едва не выронила книгу. Она вскрикнула и отшатнулась, но продолжала держать раскрытый том, словно загипнотизированная пляской огненных знаков. Жар от страниц был осязаемым — он скользил по её пальцам, поднимался вверх по рукам, не обжигая, но заставляя кожу покрываться мурашками.

— Видите?! — выдохнула она, поднимая взгляд на Эльтара. — Видите их?

Лицо владыки изменилось. Исчезла лёгкая насмешка, уступив место выражению глубокого удивления и пристального интереса. Его глаза сузились, а тени за спиной замерли, словно в напряжённом ожидании.

Он медленно кивнул и решительно отнял у неё книгу. Огненные письмена, извивавшиеся по страницам, мгновенно погасли, едва книга оказалась в его руках. Пергамент вновь стал пустым, безжизненным, словно никогда и не пылал таинственными символами.

— Что… что все это значит, господин Эльтар? — испуганно спросила она, отступая на шаг и потирая руки, все ещё ощущая странное тепло, оставленное книгой.

Владыка задумчиво провёл пальцем по пустой странице, его лицо приобрело выражение сосредоточенного внимания. Тени за его спиной клубились и изменяли форму, словно отражая интенсивную работу мысли.

— Это весьма… неожиданно, — произнёс он наконец, и в его голосе Кэрис уловила нотки, похожие на благоговение. — Эта книга очень древняя и очень особенная. Она появляется только избранным.

Он перевёл взгляд с книги на девушку, и в фиолетовой глубине его глаз мелькнуло что-то похожее на новый интерес к скромной служанке.

— Но что… что это за письмена? — спросила Кэрис робко, сжимая руки на груди. Её голос был едва слышен, словно она боялась потревожить внезапно наступившую в библиотеке тишину. — Я не сделала ничего предосудительного, господин?

Эльтар медленно закрыл книгу и провёл ладонью по её потёртому переплёту. Под его прикосновением кожа обложки словно ожила, на миг вспыхнув тем же огненным светом, что и страницы ранее.

— Предосудительного? — он слегка улыбнулся, но улыбка эта была задумчивой. — Вовсе нет. Наоборот, ты обнаружила нечто… редкое.

Он отошёл к большому столу и положил на него книгу. Тени следовали за ним, обволакивая его фигуру, словно живой плащ.

— Эта книга — одна из Томов Первозданного Огня. Они были созданы в зарождающемся хаосе, до того, как появились первые миры. В ней записаны знания, недоступные большинству смертных. Я и не подозревал, что она затаилась среди обычных фолиантов.

Эльтар повернулся к Кэрис, и свет из витражного окна очертил его силуэт золотым ореолом.

— Письмена, которые ты видела, это язык самой сути вещей. Даже я вижу его лишь изредка, в особых состояниях сознания. То, что они явились тебе, простой смертной… это крайне необычно.

— Я ничего не поняла, — признала Кэрис после долгого молчания, опустив голову.

Её простодушная честность контрастировала с величием момента и загадочностью происходящего. Пальцы нервно теребили подол платья, а во взгляде читалось искреннее смятение. Для простой деревенской девушки, выросшей среди полей и огородов, древние мистические тома, языки сути вещей и первозданный огонь были понятиями столь же далёкими, как звёзды на ночном небе.

Эльтар смотрел на неё с неожиданным выражением — смесью удивления и задумчивости. Тени вокруг него словно задрожали от внутреннего волнения.

— Не каждому дано понять, — произнёс он наконец. — Но видеть… видеть эти письмена может лишь тот, кто несёт в себе искру особого дара.

Он медленно подошёл к ней, и его присутствие словно заполнило всё пространство вокруг. Библиотека казалась меньше, интимнее, словно весь мир сузился до этого момента между владыкой хаоса и смертной девушкой.

— Скажи мне, Кэрис из Старого Истока, — его голос стал глубже, почти гипнотическим, — были ли в твоей семье люди с необычными способностями? Сны, которые сбывались? Внезапные прозрения? Способность исцелять или чувствовать приближение бури?

— Я сирота, — ответила она просто, без видимой горечи, словно говорила о чём-то давно принятом и почти забытом. — Родители умерли рано, и меня взяла на воспитание дальняя родня.

Она слегка пожала плечами, взгляд её стал отстранённым, устремлённым куда-то в прошлое.

— Хотя скорее им была нужна ещё одна работница. Я мало что знаю о своих настоящих родителях. Жители Старого Истока не слишком любят говорить о прошлом, особенно… о тех, кто ушёл.

В её голосе прозвучала скрытая боль, поспешно замаскированная спокойствием. Эльтар внимательно наблюдал за ней, и его взгляд словно проникал сквозь поверхностные эмоции в глубины её существа.

— Так что я не знаю, были ли в моей семье люди с… необычными способностями, — закончила она, возвращая взгляд к владыке хаоса. — Я просто Кэрис. Обычная девушка, которую выбрали для жертвы, потому что… потому что некому было заступиться.

— Вполне вероятно, что дар у кого-то был, — продолжил Эльтар задумчиво, его глаза казались сейчас двумя бездонными колодцами, наполненными древней мудростью. — Такие способности часто передаются по родовой линии, появляясь то в одном поколении, то в другом.

Он сделал плавный жест рукой, и книга с потёртым переплётом медленно поднялась со стола, паря в воздухе между ними.

— Но теперь это и неважно. Важно то, что он есть у тебя.

Слова Эльтара упали в тишину библиотеки, словно камни в глубокий колодец. Кэрис почувствовала, как что-то изменилось в атмосфере — книги на полках словно подались вперёд, прислушиваясь, пламя в камине вздрогнуло и ярче вспыхнуло, а сам воздух, казалось, наполнился невидимым напряжением.

— У меня? — переспросила она недоверчиво. — Дар? Но я никогда… я не могу… я просто…

Она запнулась, не находя слов. Всю жизнь она была “просто Кэрис” — сирота, лишний рот, рабочие руки. Мысль о том, что в ней может быть нечто необычное, нечто ценное, казалась настолько чуждой, что её разум отказывался принять это.

— Теперь твоё появление в моём мире мне видится частью узора нашей судьбы, который не дано прочесть никому, — сказал Эльтар, и его голос приобрёл глубину и торжественность, как будто он произносил древнее пророчество.

Книга плавно опустилась обратно на стол, а тени за спиной владыки хаоса словно расправили крылья, на мгновение заполнив собой половину библиотеки.

— Мы ещё поговорим об этом. Позже, — добавил он, и в его словах звучало обещание. — А сейчас тебе пора закончить твою работу.

Он отступил на шаг, но его взгляд ещё некоторое время задерживался на Кэрис, словно пытаясь разглядеть в ней нечто скрытое от обычного взора.

Кэрис стояла, потрясённая и оглушённая значимостью произошедшего. Ещё вчера она была жертвой, предназначенной для ритуала в забытой Богами деревушке. Сегодня утром — новой служанкой в доме владыки хаоса. А теперь… теперь, казалось, её существование приобрело какой-то новый, непостижимый смысл, контуры которого она едва могла различить.

За обедом она ничего не сказала о случившемся в библиотеке. Когда Кэрис присоединилась к остальным слугам в просторной кухне, где воздух был насыщен ароматами свежеприготовленной пищи, она обнаружила, что не может подобрать слов, чтобы описать свою встречу с Эльтаром и таинственной книгой. Да и стоило ли рассказывать? Слова владыки хаоса казались предназначенными только для неё.

Фина и Дерек похвалили её за работу, особенно за справившуюся с ледоцветами, история о которых, как оказалось, уже стала предметом восхищённых перешёптываний среди обитателей замка.

— Никогда не видел, чтобы эти капризные создания так быстро признали нового садовника, — заметил Дерек, подкладывая Кэрис ещё порцию тушёного мяса с травами. — Обычно они неделями проверяют человека, прежде чем позволить к себе приблизиться.

— А в зимнем саду ты вообще установила рекорд, — подхватила Мира, её зелёные глаза сверкали от восхищения. — Там даже Дерек иногда проводит по полдня, уговаривая ледоцветы позволить себя подрезать!

Мысли Кэрис витали далеко от этих разговоров. Она механически кивала, улыбалась и благодарила, но внутри продолжала снова и снова переживать таинственный момент в библиотеке, когда огненные письмена явились ей со страниц древней книги.

На следующий день предстояло сходить в долину — нужно было сделать необходимые покупки для хозяйства. Фина объяснила, что это также поможет Кэрис быстрее узнать новый мир и, возможно, даже встретить других людей, попавших сюда так же, как и она.

— Возьмёшь Миру с собой, — сказала Фина. — Она покажет тебе дорогу и познакомит с местными торговцами.

Оставшийся день прошёл в хлопотах по дому. Кэрис помогала Мире перебирать странные пурпурные плоды в кладовой, училась у Карна правильно чистить серебряные подсвечники особым составом, который не обжигал пальцы, и даже успела постирать занавеси из малой гостиной в большой каменной ванне, наполненной водой с лепестками ароматных цветов.

Эльтар больше не появлялся. Никто из слуг не упоминал, что видел хозяина в этот день, и Кэрис постепенно успокоилась. Может, он забыл про неё? Вряд ли простая смертная может надолго занять мысли существа, способного путешествовать между мирами и управлять самой тканью реальности.

Но так было спокойнее и ей — Эльтар пугал своим величием и мощью, скрытой под изящной внешностью, и Кэрис не могла отделаться от ощущения, что находится рядом с затаившейся грозовой бурей. С другой стороны, она боялась не угодить и потерять уже полюбившееся ей место. Замок Эльтара за один день стал для неё более родным, чем дом её приёмной семьи за все годы жизни там.

Вечером, лёжа в своей удобной постели и глядя на переливы света в фиолетовом небе за окном, она снова и снова возвращалась мыслями к загадочной книге и её огненным письменам. Что значили слова Эльтара о даре? И как простая деревенская девушка, выросшая среди полей и огородов, могла обладать чем-то особенным?

Утро нового дня выдалось таким же тёплым и ярким. Золотистое зарево разлилось по фиолетовому небу, а розовые всполохи танцевали между причудливыми облаками, напоминающими формой древних существ. Воздух был насыщен ароматами сада, свежевыпеченного хлеба и едва уловимым металлическим привкусом, который, как объяснила Фина, появлялся, когда энергетические потоки между мирами становились особенно сильными.

После быстрого завтрака Кэрис, одетая в новое платье цвета охры с простой, но добротной тканью, отправилась с Мирой в долину. Фина сопровождала их до границы сада, без умолку рассказывая о местных поселениях.

— Долина Семи Ручьёв — так мы называем это место, — объясняла она, помогая Кэрис закрепить плетёную корзину на плече. — Там живут как серланы, так и люди, попавшие сюда из разных миров. Некоторые уже несколько поколений.

Мира, чей золотистый мех особенно ярко переливался в утреннем свете, возбуждённо добавляла:
— Там есть рынок под открытым небом! И таверна “Перекрёсток миров”, где собираются путешественники. И храм Равновесия, где поклоняются не богам, а самой силе баланса между хаосом и порядком.

Распрощавшись с Финой у каменных ворот сада, Кэрис и Мира вышли на дорогу, вымощенную странным камнем, который отзывался мягким мелодичным звоном при каждом шаге. Путь вёл вниз с холма, открывая перед ними потрясающий вид на долину.

Вдали виднелась извилистая лента реки, но вода в ней не была обычной — она переливалась серебром и лазурью, словно жидкий металл под солнечным светом. По обе стороны от реки раскинулись поля, но и они разительно отличались от тех, что знала Кэрис. Золотистые и красные растения колыхались под лёгким ветром, создавая впечатление живого, дышащего моря огненных оттенков.

Между полями виднелись дома — одни напоминали постройки из её мира, с деревянными стенами и соломенными крышами, другие были сложены из странного светящегося камня или имели причудливые формы, словно выращенные, а не построенные. В центре долины виднелось большое поселение, где дома теснились вокруг круглой площади, над которой возвышалось здание с хрустальным куполом.

— Это Перекрёсток, — пояснила Мира, заметив заинтересованный взгляд Кэрис. — Главное поселение в долине. Там и рынок находится.

Спускаясь по извилистой дороге, Кэрис и Мира начали встречать местных жителей. В основном это оказывались серланы — похожие на Миру и Фину существа с кошачьими глазами и мехом вместо волос. Они приветствовали Миру дружелюбными кивками или словами на мелодичном языке, а на Кэрис смотрели с любопытством, но без враждебности.

Иной раз встречались и люди — мужчины и женщины в одеждах, напоминающих наряды из родного мира Кэрис, но с экзотическими элементами, словно адаптированными к местной культуре. Несколько раз им попадались и полукровки — их отличали необычные черты: у кого-то были обычные человеческие волосы, но глаза с вертикальными зрачками, у других — лёгкий мех на висках и предплечьях, у третьих — более заострённые черты лица и увеличенные клыки.

Один такой полукровка — молодой мужчина с русыми волосами и жёлтыми кошачьими глазами — особенно приветливо поздоровался с Мирой, и та представила его как Лейна, сына торговца тканями из Перекрёстка.

— Его мать прибыла из мира, очень похожего на твой, — шепнула Мира Кэрис, когда они продолжили путь. — Попала сюда через Колодец почти двадцать лет назад и встретила серлана-ткача.

Кэрис рассматривала всё с жадным любопытством. Каждая деталь этого странного мира была для неё откровением — от необычных растений, растущих вдоль дороги, до одежды местных жителей, украшенной вышивкой с символами, пульсирующими слабым светом.

Лейн с не меньшим любопытством смотрел на Кэрис. Он задержался на дороге, явно желая продолжить разговор, и его жёлтые глаза с вертикальными зрачками внимательно изучали новое лицо в долине.

— Откуда вы прибыли? — спросил он, и в его голосе слышался мягкий акцент, делающий речь певучей. — Через какой Колодец?

Когда Мира объяснила, что Кэрис попала сюда всего два дня назад и теперь служит в доме самого господина Эльтара, глаза Лейна расширились от удивления и почтения.

Узнав, что они идут на рынок, он тут же оживился и предложил своё сопровождение.

— Я как раз направляюсь туда же, — сказал он, вежливо поклонившись. — Отец поручил мне привезти новые красители для тканей. Позвольте показать вам лучшие лавки и познакомить с теми, кто прибыл из миров, похожих на ваш.

Его искренняя доброжелательность и полукровное происхождение, соединявшее в себе черты обоих рас, располагали к доверию. К тому же, Мира, казалось, хорошо его знала и была рада встрече.

Поселение Перекрёсток с близкого расстояния больше напоминало небольшой городок, чем деревню. Они шли по мощёным улицам, где камни были не серыми, как в мире Кэрис, а цветными — бежевыми, лиловыми, с прожилками серебра, словно речные отложения, принесённые из разных миров.

Дома по обеим сторонам улиц представляли собой удивительную смесь архитектурных стилей. Здесь соседствовали привычные деревянные строения с резными ставнями и каменные здания с изогнутыми крышами, напоминающими застывшие волны. Встречались и совсем необычные жилища — например, дом, выросший вокруг живого дерева с прозрачными как стекло ветвями, или круглая башня из материала, похожего на перламутр, меняющего цвет в зависимости от угла падения света.

Иногда Мира и Лейн здоровались со знакомыми — смуглым торговцем пряностями, чья кожа была покрыта светящимися узорами; старой серланкой, продающей амулеты из странных металлов; парой полукровок-близнецов, чьи глаза были разного цвета — один человеческий, другой кошачий.

Наконец они оказались на центральной площади — просторном круглом пространстве, вымощенном мозаикой, изображающей карту звёздного неба, какого Кэрис никогда не видела. В центре возвышалось здание с хрустальным куполом — храм Равновесия, как шепнула ей Мира. А вокруг площади раскинулся шумный, красочный рынок.

У Кэрис буквально разбежались глаза от обилия товаров, выставленных на прилавках и развешанных на шестах. Чего тут только не было! Ткани всех мыслимых и немыслимых цветов, переливающиеся под странным светом этого мира; украшения из металлов и камней, которых она никогда не видела; фрукты причудливых форм, источающие дразнящие ароматы; корзины, полные светящихся кристаллов разных размеров; зелья в стеклянных флаконах, мерцающие и пузырящиеся.

Торговцы зазывали покупателей на разных языках, создавая многоголосый гул. Серланы в ярких одеждах торговались с людьми, полукровки предлагали свои услуги в качестве переводчиков или проводников, дети обеих рас носились между прилавками, играя в какую-то сложную игру.

— Пойдём подберём тебе кое-что из одежды, — сказала Мира, взяв Кэрис за руку и мягко направляя её через толпу. — У тебя ведь только то, что Фина дала? А потом купим припасов для дома.

Лейн кивнул, указывая на ряд лавок в восточной части площади.
— Отцовская лавка там. У него лучшие ткани в Перекрёстке, — с гордостью произнёс он. — И он обрадуется, встретив новоприбывшую из мира людей.

Они пошли вдоль торговых рядов, минуя лотки с диковинными специями, от запаха которых кружилась голова, и прилавки с магическими амулетами, тихо гудящими на разные голоса. Возле большой лавки продавца тканей, куда указывал Лейн, располагался небольшой магазинчик готовой одежды.

Вывеска над дверью изображала иглу, которая сама по себе вышивала узор на ткани. Мира, заметив заинтересованный взгляд Кэрис, пояснила:
— Госпожа Талира, хозяйка, происходит из мира людей, но у неё есть дар оживлять неодушевлённые предметы. Её иглы работают сами, создавая самые красивые вышивки в долине.

Мира увлекла Кэрис в маленький магазинчик, оставив Лейна на улице. “Мужчинам там делать нечего,” — шепнула она с озорной улыбкой, и её кошачьи усики чуть дрогнули.

Внутри магазин оказался больше, чем выглядел снаружи. Стены были увешаны готовыми платьями, рубахами, плащами и другими предметами одежды. Некоторые из них слегка покачивались, хотя ветра не было, а иные даже меняли цвет, подстраиваясь под окружающую обстановку.

В глубине помещения за прилавком сидела женщина средних лет с седеющими волосами, собранными в сложную причёску, и добрыми морщинками вокруг глаз. Она внимательно наблюдала за работой нескольких игл, которые сами по себе вышивали сложный узор на куске ткани, парящем в воздухе.

Они пошли вдоль торговых рядов, минуя лотки с диковинными специями, от запаха которых кружилась голова, и прилавки с магическими амулетами, тихо гудящими на разные голоса. Возле большой лавки продавца тканей, куда указывал Лейн, располагался небольшой магазинчик готовой одежды.

Вывеска над дверью изображала иглу, которая сама по себе вышивала узор на ткани. Мира, заметив заинтересованный взгляд Кэрис, пояснила:
— Госпожа Талира, хозяйка, происходит из мира людей, но у неё есть дар оживлять неодушевлённые предметы. Её иглы работают сами, создавая самые красивые вышивки в долине.

Мира увлекла Кэрис в маленький магазинчик, оставив Лейна на улице. “Мужчинам там делать нечего,” — шепнула она с озорной улыбкой, гибко огибая прилавок с амулетами.

Внутри магазин оказался больше, чем выглядел снаружи. Стены были увешаны готовыми платьями, рубахами, плащами и другими предметами одежды. Некоторые из них слегка покачивались, хотя ветра не было, а иные даже меняли цвет, подстраиваясь под окружающую обстановку.

В глубине помещения за прилавком сидела женщина средних лет с седеющими волосами, собранными в сложную причёску, и добрыми морщинками вокруг глаз. Она внимательно наблюдала за работой нескольких игл, которые сами по себе вышивали сложный узор на куске ткани, парящем в воздухе.

Кэрис уставилась как зачарованная на парящую в воздухе ткань и самостоятельно движущиеся иглы. В этом мире было полно чудес, которые жители долины воспринимали как обыденность. Привыкнет ли она когда-нибудь к тому, что магия здесь столь же естественна, как восход солнца в её родном мире?

Одна из игл, закончив вышивать алый цветок, взмыла вверх, сделала в воздухе изящный пируэт и нырнула в подушечку, лежащую на прилавке. Кэрис непроизвольно ахнула, чем вызвала улыбку хозяйки магазина.

Мира же уже завела беседу с женщиной, её гибкая фигура непринуждённо опиралась на прилавок, а заострённые ногти выстукивали лёгкий ритм по деревянной поверхности.

— Это Кэрис, она прибыла всего два дня назад, — рассказывала Мира, её жёлтые кошачьи глаза блестели от возбуждения. — Через Колодец в лесу Старого Истока. Теперь она служит в доме господина Эльтара, и ей нужно несколько платьев.

Хозяйка магазина — госпожа Талира, как представила её Мира — с интересом разглядывала новоприбывшую. Её взгляд был цепким, профессиональным, оценивающим пропорции тела и рост.

— Жертва жертвоприношения? — с пониманием сказала госпожа Талира, и её взгляд подёрнулся туманом воспоминаний. Иглы, парившие над тканью, на мгновение замерли, словно ощутив перемену в настроении хозяйки.

— Когда-то и меня кинули в этот демонов колодец… — она покачала головой, рассеянно поправляя прядь седеющих волос. — Кто бы ожидал, что это принесёт мне счастье.

Женщина отложила в сторону отрез ткани и полностью обратила внимание на Кэрис.

— В своём мире я была дочерью нищенки, вынужденной просить подаяние. Пока меня не схватили в подворотне и не увезли далеко за город… — её голос стал тише. — Сироты, нищие и прочие отверженные — все они желанные жертвы для тёмных магов. Никто не станет их искать, никто не будет о них горевать.

Мира молча слушала, её жёлтые глаза наполнились сочувствием.

— Однако нам повезло попасть сюда после того, как прежнего правителя убрали, — продолжила госпожа Талира, и её взгляд прояснился. — В противном случае, наша участь была бы ужасна…

Она вдруг выпрямилась и хлопнула в ладоши. Три иглы тут же взмыли вверх, готовые к работе.

— Давай подберём тебе что-нибудь, милая. У меня как раз есть несколько платьев, которые подойдут к твоим золотистым волосам.

Талира начала доставать с вешалок и полок различные наряды — простые, но изящные платья разных оттенков, шарфы из полупрозрачной ткани, тёплую накидку для холодных дней. Одно льняное платье цвета лаванды с серебристой вышивкой по вороту особенно красиво переливалось в свете, проникающем сквозь витражные окна магазина.

Кэрис стояла, потрясённая, когда перед ней стали раскладывать один наряд за другим. В Старом Истоке у неё была лишь одна повседневная рубаха и одно чуть менее потрёпанное платье для праздников, которое тоже приходилось надевать для работы, когда первое стиралось.

— Но зачем так много? — прошептала она Мире в смущении, оглядываясь на растущую стопку одежды. — Я всего лишь служанка, да и это так дорого…

Мира удивлённо приподняла брови, её жёлтые глаза расширились.

— В доме господина Эльтара даже слуги одеваются достойно, — объяснила она. — Это знак уважения к хозяину. К тому же, Фина выделила на твои нужды более чем достаточно средств. Господин щедр к своим подданным.

Эти платья — довольно простые по местным меркам — Кэрис казались роскошными. Когда ей завернули лавандовое платье с серебристой вышивкой в шелковистую бумагу, она тихо ахнула от восторга, бережно принимая сверток.

— Я буду его надевать по большим праздникам, — прошептала она, проводя пальцами по краю свёртка. — Если такие будут в этом мире.

Мира с готовностью подтвердила, её жёлтые глаза засверкали от энтузиазма:
— Конечно, у нас есть праздники! Много праздников!

Она начала перечислять, загибая пальцы с заострёнными ногтями:
— Фестиваль Равновесия в начале года, когда свет и тьма равны, и грань между мирами истончается. Все жители долины собираются на площади с фонариками, символизирующими равновесие между хаосом и порядком.

— Затем День Освобождения — праздник в честь победы господина Эльтара над прежним правителем. Устраиваются представления, рассказывающие историю освобождения, и все готовят особые блюда.

— Праздник Цветения, когда Огненные Поля становятся золотыми и красными. На закате все идут в поля, плетут венки из пламенных цветов, поют песни…

— А ещё Ночь Семи Лун, когда на небе появляются семь светящихся сфер. Говорят, в этот день открываются врата между мирами, и можно загадывать желания о возвращении домой или встрече с давно потерянными близкими.

Госпожа Талира, складывая покупки, с улыбкой добавила:
— И не забудь Праздник Первого Снега, когда ледоцветы в зимних садах распускаются и поют свои кристальные песни.

Кэрис слушала рассказы о праздниках и снова чувствовала себя так, словно попала в старинную сказку, которые рассказывал старейшина зимними вечерами в Общем доме Старого Истока. Но в тех историях волшебные миры всегда были полны опасностей, коварных чудовищ и злых колдунов. Здесь же всё казалось таким… добрым.

Талира, заметив мечтательное выражение на лице девушки, тихо рассмеялась:

— Тебе ещё столько предстоит узнать о здешнем мире, дитя, — она завязала последний сверток шнурком, на конце которого красовалась серебряная бусина. — Но тут есть и свои опасности, их немало — помни об этом.

Её голос стал серьёзнее, а в глазах появилась тревога.

— Всё-таки мы находимся в измерении хаоса, но хаоса усмирённого, если можно так сказать. Господин Эльтар поддерживает равновесие, но за пределами долины… — она покачала головой. — Здесь бывают и бури, способные разорвать душу на части. Есть дикие земли, где живут существа, не знающие жалости. Есть места, где порядок растворяется в хаотической мощи.

Она подошла к витражному окну, за которым был виден кусочек фиолетового неба с тёмными вихрями на далёком горизонте.

— Говорят, что так и должно быть, чтобы были стабильными другие земли, где живут люди и серланы. Что хаос нельзя уничтожить полностью — он лишь перетечёт в другое место.

Настроение в комнате вновь изменилось, когда иглы Талиры внезапно взметнулись, словно почувствовав её желание вернуться к работе, и принялись с удвоенным усердием вышивать узор на парящей ткани. Их движения были почти гипнотическими — быстрые, точные, но в то же время подобные танцу. Кэрис не могла оторвать от них взгляда, завороженная этим зрелищем.

— А ещё этот мир пробуждает нашу сущность и открывает наши дары, — добавила Талира, заметив её восхищённый взгляд. Она легко взмахнула рукой, и одна из игл сделала в воздухе фигуру восьмёрки, прежде чем вернуться к работе. — Почти у всех попавших сюда людей открылся какой-то особый талант.

Талира бережно сложила свёртки с одеждой в большую корзину, продолжая говорить:
— Мой дар проявился через год после прибытия. Я всегда любила шить, ещё в моём родном мире, но здесь… здесь я вдруг обнаружила, что могу заставлять иглы двигаться силой мысли. Сначала это пугало меня, — она тихо рассмеялась, — но постепенно я научилась управлять этой способностью.

Настроение в комнате вновь изменилось, когда иглы Талиры внезапно взметнулись, словно почувствовав её желание вернуться к работе, и принялись с удвоенным усердием вышивать узор на парящей ткани. Их движения были почти гипнотическими — быстрые, точные, но в то же время подобные танцу. Кэрис не могла оторвать от них взгляда, завороженная этим зрелищем.

— А ещё этот мир пробуждает нашу сущность и открывает наши дары, — добавила Талира, заметив её восхищённый взгляд. Она легко взмахнула рукой, и одна из игл сделала в воздухе фигуру восьмёрки, прежде чем вернуться к работе. — Почти у всех попавших сюда людей открылся какой-то особый талант.

Талира бережно сложила свёртки с одеждой в большую корзину, продолжая говорить:
— Я попала сюда совсем маленькой, едва восьми лет от роду. Меня взяла к себе семья серланов, — её глаза затуманились от воспоминаний. — Когда мне исполнилось двенадцать, они отдали меня в ученицы к местной швее. И вот тогда-то мой дар и проявился.

На улице, где их ждал Лейн, Кэрис щурилась от яркого света и пыталась переварить новую информацию. Сложенные в корзину свёртки с одеждой казались ей настоящим сокровищем, но ещё больше ошеломляли слова Талиры о пробуждающихся дарах.

— Люди здесь становятся магами? — спросила она Миру, когда они отошли от лавки. — А серланы тоже все маги?

Мира обменялась взглядом с Лейном, и оба улыбнулись, словно вопрос Кэрис был одновременно и наивным, и глубоким.

— Не совсем так, — ответила Мира, перехватывая другой рукой корзину с покупками. — Скорее, у каждого может проявиться какая-то особая способность. Не у всех, конечно, но у многих. Чаще это происходит с теми, кто попал сюда из других миров.

— Моя мать, например, — вступил в разговор Лейн, — может исцелять растения одним прикосновением. А вот у отца, хоть он и коренной серлан, нет никаких магических способностей, зато он лучший ткач в долине.

— Значит, и у меня может что-то проявиться? — от этой мысли Кэрис вновь пришла в волнение.

Всю жизнь она была “просто Кэрис” — сиротой, лишним ртом, парой рабочих рук. Никто никогда не ожидал от неё ничего особенного, никто не верил, что она способна на что-то большее, чем тяжёлый труд в поле или у очага. А теперь… теперь перед ней открывалась возможность стать кем-то иным.

Лейн улыбнулся, его жёлтые глаза сверкнули на солнце:
— Очень вероятно. Ты ведь совсем недавно здесь. Иногда дар проявляется сразу, иногда нужны месяцы или даже годы.

— А бывало и так, что человек уже обладал даром, но не знал об этом, пока не попадал сюда, — добавила Мира, странно взглянув на Кэрис. — Этот мир словно… пробуждает то, что уже было внутри.

Кэрис задумалась. Она никогда не замечала за собой ничего необычного. Разве что… тот случай в библиотеке с книгой, показавшей ей огненные письмена. Но это, наверное, было свойство самой книги, а не её способность?

— Скорее уж у меня появилось особое умение управляться с граблями, — сказала Кэрис, не удержавшись от самоиронии. — Судя по тому, как ледоцветы меня испугались, это мой главный талант.

Мира расхохоталась, её смех напоминал мелодичный перезвон колокольчиков. Лейн тоже улыбнулся, показав заострённые клыки, унаследованные от отца-серлана.

— Если судить по рассказам Миры, это действительно впечатляющий дар, — подмигнул он. — Большинство садовников сражаются с ледоцветами годами, а ты покорила их за один день!

Всё ещё смеясь, они зашли в просторную лавку ткача — отца Лейна. Внутри стены были увешаны рулонами тканей всех мыслимых оттенков. Некоторые материалы переливались, словно жидкое серебро, другие мерцали, как россыпь звёзд, третьи меняли цвет в зависимости от угла падения света.

Отец Лейна, высокий серлан с серебристо-серым мехом, встретил их приветливо и помог выбрать несколько отрезов для Фины — та любила шить в свободное время и создавала удивительные вещи. Кэрис с благоговением прикасалась к невиданным материям, которые ощущались под пальцами то как вода, то как тёплый мех, то как дуновение ветра.

— Нам ещё надо купить муки, огненных груш и масла, — сказала Мира, прижимая к груди свёрток с тканями. — Поможешь нам донести всё, Лейн?

Она кокетливо взглянула на парня, чуть склонив голову набок. Её жёлтые глаза игриво сузились, а уголки губ приподнялись в лёгкой улыбке. Несмотря на разницу видов, было очевидно, что между Мирой и Лейном существует взаимная симпатия.

Лейн слегка смутился, мех на его висках стал заметно темнее — видимо, так проявлялся румянец у полукровок.

— Конечно, помогу, — ответил он, принимая из рук Миры тяжёлую корзину. — Огненные груши в этом сезоне особенно хороши. Созрели раньше обычного из-за большого смещения потоков в прошлом месяце.

Кэрис представила себе эти загадочные фрукты. Уже само название — огненные груши — звучало волшебно. В её родном мире ничего подобного не было.

У рядов с зеленью Кэрис окунулась в настоящее буйство красок и ароматов. Прилавки ломились от плодов, каких ей никогда не доводилось видеть в родном мире. Огненные груши действительно оправдывали своё название — ярко-оранжевые с красными прожилками, они испускали слабое свечение и были тёплыми на ощупь. Рядом с ними лежали серебристые яблоки, которые тихо звенели, если их потрясти; прозрачные ягоды, внутри которых, казалось, плавали крошечные звёзды; плоды, напоминающие виноград, но каждая виноградина меняла цвет в такт дыханию смотрящего на неё человека.

От этого изобилия красок, запахов и форм у Кэрис кружилась голова. Она с интересом наблюдала, как Мира умело выбирает самые спелые плоды, проверяя их аромат и упругость. Лейн тем временем торговался с продавцом — высоким худым серланом с редким рыжим мехом.

К корзине добавились мешочки с мукой необычного лилового оттенка, бутылки с маслом, прозрачным как вода, но с радужными переливами, и сушёные травы, источающие аромат, от которого на глаза наворачивались слёзы восторга.

Мира протянула Кэрис одну из огненных груш, предлагая попробовать. Девушка неуверенно приняла светящийся плод — он был тёплым, почти горячим на ощупь, но не обжигал. Осторожно откусив кусочек, она застыла от неожиданности. На вкус груша была как мёд, смешанный с чем-то пряным и опьяняющим, словно лёгкое вино. Тепло разлилось по её телу, а во рту остался привкус летнего заката.

Для Кэрис, которая никогда в жизни не ела досыта, такое изобилие и разнообразие было почти невероятным. В Старом Истоке даже в хорошие годы еда была простой и скудной, а для сироты, живущей из милости, порции всегда были меньше, чем у остальных.

— Мне кажется, это мир богов, а не дем… — по привычке произнесла Кэрис и тут же поправилась, смутившись. — Не мир хаоса — у нас он представляется как очень страшное место. Место вечных мучений, огня и тьмы.

Лейн и Мира переглянулись с понимающими улыбками.

— Раньше так и было — при прежнем правителе, — кивнула серьёзно Мира, её лицо стало задумчивым. — Да и другие миры хаоса — часто не самое приятное место. Души, попавшие туда, действительно испытывают мучения.

Она опустила корзину на землю и оглянулась, словно проверяя, не подслушивает ли кто их разговор. Хотя на шумном рынке это было маловероятно.

— Но что удивительно, есть и не менее ужасные миры, где правит порядок, — продолжила она тише. — Миры, где всё настолько упорядочено, что в них нет места самой жизни. Застывшие, неизменные реальности, где душа медленно угасает от однообразия и неспособности измениться.

Лейн кивнул, соглашаясь:
— Господин Эльтар говорит, что только равновесие возвращает гармонию. Ни абсолютный хаос, ни абсолютный порядок не могут существовать долго — они уничтожают сами себя.

Кэрис задумчиво разглядывала недоеденную грушу в своей руке. В ней постепенно начало формироваться понимание, что мироздание гораздо сложнее, чем простое деление на “хорошее” и “плохое”, которому её учили всю жизнь.

Нагруженные покупками, они отправились в обратный путь. Лейн настоял на том, чтобы проводить их до самого дома, хотя это было довольно далеко от поселения. По дороге он рассказывал Кэрис истории о долине, показывал интересные места и растения, но при этом его взгляд то и дело возвращался к Мире.

От Кэрис не укрылось, как его жёлтые глаза теплели всякий раз, когда он смотрел на серланку, как он находил поводы помочь ей, подать руку на крутых участках дороги или поправить выбившуюся прядь золотистого меха. Мира, в свою очередь, словно светилась в его присутствии, её смех становился звонче, а движения — более грациозными.

У ворот сада Эльтара Лейн попрощался с ними, обещая передать приветы от Кэрис его отцу. Когда он пожимал руку Мире, их пальцы задержались в прикосновении чуть дольше необходимого.

Позже, разбирая покупки на просторной кухне замка, Кэрис не выдержала и поделилась своим предположением:
— Кажется, ты очень нравишься Лейну, — сказала она, помогая Мире выкладывать огненные груши в большую деревянную чашу.

Мира хихикнула, её жёлтые глаза засверкали озорством, а мех на щеках заметно потемнел.

Мира продолжила раскладывать покупки, аккуратно расставляя бутылки с маслом на полке и развешивая пучки душистых трав на просушку. Её движения стали чуть более суетливыми, выдавая волнение.

— Лейн отличный парень, — призналась она наконец, не глядя на Кэрис. — Умный, добрый, заботливый. И его не смущает, что я серланка, а он полукровка.

Она замолчала, перебирая лиловую муку в холщовый мешок для хранения.

— Но мне, если честно, очень нравится жить в доме господина Эльтара, — продолжила Мира тише. — Здесь я чувствую себя частью чего-то важного. К тому же, Фина и Дерек для меня как семья.

Гроздь полупрозрачных ягод в её руках тихо зазвенела, отражая эмоции девушки.

— Может быть, на празднике Златоцветья — он уже довольно скоро — что-то изменится. Лейн собирается участвовать в состязаниях сказителей, — её глаза мечтательно заблестели. — Но пока я не хочу отсюда уходить.

Кэрис с пониманием кивнула. Ещё бы — уходить из такого места! Она сама провела в этом доме всего два дня, но уже успела полюбить и замок с его чудесным садом, и кухню, где всегда пахло свежей выпечкой, и свою уютную комнату.

Впервые в жизни её никто не обижал, не попрекал лишним куском хлеба, не говорил, что она обуза. Здесь её кормили досыта, даже платья купили — красивые, как у знатных дам Старого Истока. За два дня Кэрис почувствовала себя более защищённой, чем за все годы жизни в родном мире.

Раскладывая покупки, она невольно вспомнила о книге с огненными письменами. Эта мысль вызывала и страх, и неудержимое любопытство. Что означали те загадочные символы? Почему они явились именно ей?

Правда, Эльтар пока ещё пугал её своим величием и могуществом, но видели они его редко — он большую часть времени проводил в своей башне или путешествовал между мирами, как объяснила Фина. Про книгу и свои слова о даре Кэрис он, похоже, действительно забыл.

Весь оставшийся день Кэрис провела в уже привычной работе по дому и в саду. Удивительно, как быстро она начала ощущать этот странный мир своим домом — словно всю жизнь ждала именно этого места.

В саду ей нравилось особенно. Цветы были чудо, как хороши — в её родном мире таких не встречалось даже в садах богатых домов. Лунные Лозы, поначалу такие капризные, теперь словно узнавали её и не пытались увернуться, когда она подходила с ножницами. Жёлтоглазки тянулись к ней, поворачивая свои золотистые головки, будто приветствуя. Даже ледоцветы в зимнем саду, хоть и оставались настороженными, больше не устраивали снежных бурь при её появлении.

Дерек показал ей плодовые деревья в дальней части сада — высокие создания с серебристой или пурпурной корой и ветвями, изгибающимися причудливыми спиралями. На них пока ещё не появилось даже завязей, но серлан заверил, что через несколько месяцев их будет ждать богатый урожай фруктов, каких Кэрис ещё не пробовала.

— Эти дают плоды, которые светятся в темноте и помогают видеть истину, — объяснил Дерек, поглаживая ствол дерева с фиолетовой корой. — А те, с серебряными листьями, рождают фрукты, вкус которых исцеляет душевные раны.

Только тёмные цветы — Гнев Бури и Огненную Тьму — Кэрис пока обходила стороной. Даже издали она чувствовала исходящую от них странную энергию, которая заставляла сердце биться быстрее, а в голове пробуждала тревожные мысли. Дерек не настаивал на близком знакомстве с ними, сказав, что всему своё время.

И с граблями в саду она тоже не расставалась. Верный инструмент всегда был под рукой — на случай, если какое-нибудь своенравное растение решит проверить её решимость.

Так прошёл ещё день, а потом ещё и ещё. Неделя сменяла неделю, и Кэрис всё больше узнавала об этом мире и его землях. Фина и Дерек охотно отвечали на её бесконечные вопросы, а иногда она сопровождала Миру в поездках в долину, где слушала истории путешественников из разных уголков Хаосмерии — так называли этот мир его обитатели.

Оказалось, что здесь существуют и большие серланские города, с величественными зданиями из камня и хрусталя, с парящими мостами и башнями, касающимися пурпурных небес. Во время правления Вечного Голода многое пришло в упадок — города были разрушены, земли опустошены, а реки отравлены. Но затем, когда Эльтар победил прежнего владыку и установил равновесие, многие раны затянулись, города вновь стали расти.

В них строились храмы равновесия — не похожие на храмы её родного мира. Здесь не поклонялись божеству, но создавали места силы, где гармония между хаосом и порядком была особенно прочной. Каждая просьба, каждая молитва, произнесённая в таком храме, питала и исцеляла этот мир, помогая поддерживать хрупкое равновесие.

Эльтар мало вмешивался в жизнь обитателей Хаосмерии, но его присутствие ощущалось везде. О нём часто вспоминали с благодарностью, иногда он появлялся в городах и селениях — как простой наблюдатель, закутанный в тёмный плащ. А во время особо страшных бурь и землетрясений, которые были сопряжены с выбросом хаоса, приходил на помощь, укрощая стихию и восстанавливая баланс.

В остальных же случаях жителям приходилось справляться самим, но мало кто жаловался. После эпохи Голодной Тьмы — так они называли прежнее правление — для них наступила эра возрождения. Они ценили свободу и возможность строить свою жизнь, не опасаясь, что однажды ночью их души поглотит ненасытная тьма.

Так прошёл ещё день, а потом ещё и ещё. Всего несколько дней, но за это короткое время Кэрис уже многое узнала об этом мире и его землях. Фина и Дерек охотно отвечали на её бесконечные вопросы, а иногда она сопровождала Миру в поездках в долину, где слушала истории путешественников из разных уголков Хаосмерии — так называли этот мир его обитатели.

Оказалось, что здесь существуют и большие серланские города, с величественными зданиями из камня и хрусталя, с парящими мостами и башнями, касающимися пурпурных небес. Во время правления Вечного Голода многое пришло в упадок — города были разрушены, земли опустошены, а реки отравлены. Но затем, когда Эльтар победил прежнего владыку и установил равновесие, многие раны затянулись, города вновь стали расти.

В них строились храмы равновесия — не похожие на храмы её родного мира. Здесь не поклонялись божеству, но создавали места силы, где гармония между хаосом и порядком была особенно прочной. Каждая просьба, каждая молитва, произнесённая в таком храме, питала и исцеляла этот мир, помогая поддерживать хрупкое равновесие.

Эльтар мало вмешивался в жизнь обитателей Хаосмерии, но его присутствие ощущалось везде. О нём часто вспоминали с благодарностью, иногда он появлялся в городах и селениях — как простой наблюдатель, закутанный в тёмный плащ. А во время особо страшных бурь и землетрясений, которые были сопряжены с выбросом хаоса, приходил на помощь, укрощая стихию и восстанавливая баланс.

В остальных же случаях жителям приходилось справляться самим, но мало кто жаловался. После эпохи Голодной Тьмы — так они называли прежнее правление — для них наступила эра возрождения. Они ценили свободу и возможность строить свою жизнь, не опасаясь, что однажды ночью их души поглотит ненасытная тьма.

Так прошёл ещё день, а потом ещё и ещё. Всего несколько дней, но за это короткое время Кэрис уже многое узнала об этом мире и его землях. Фина и Дерек охотно отвечали на её бесконечные вопросы, а иногда она сопровождала Миру в поездках в долину, где слушала истории путешественников из разных уголков Миртемии — так называли этот мир его обитатели.

Оказалось, что здесь существуют и большие серланские города, с величественными зданиями из камня и хрусталя, с парящими мостами и башнями, касающимися пурпурных небес. Во время правления Вечного Голода многое пришло в упадок — города были разрушены, земли опустошены, а реки отравлены. Но затем, когда Эльтар победил прежнего владыку и установил равновесие, многие раны затянулись, города вновь стали расти.

В них строились храмы равновесия — не похожие на храмы её родного мира. Здесь не поклонялись божеству, но создавали места силы, где гармония между хаосом и порядком была особенно прочной. Каждая просьба, каждая молитва, произнесённая в таком храме, питала и исцеляла этот мир, помогая поддерживать хрупкое равновесие.

Эльтар мало вмешивался в жизнь обитателей Миртемии, но его присутствие ощущалось везде. О нём часто вспоминали с благодарностью, иногда он появлялся в городах и селениях — как простой наблюдатель, закутанный в тёмный плащ. А во время особо страшных бурь и землетрясений, которые были сопряжены с выбросом хаоса, приходил на помощь, укрощая стихию и восстанавливая баланс.

В остальных же случаях жителям приходилось справляться самим, но мало кто жаловался. После эпохи Голодной Тьмы — так они называли прежнее правление — для них наступила эра возрождения. Они ценили свободу и возможность строить свою жизнь, не опасаясь, что однажды ночью их души поглотит ненасытная тьма.

Все эти дни Кэрис совсем не тянуло трогать книги в библиотеке, хотя где-то в душе беспокойно ворочалось любопытство. Она проходила мимо дубовых дверей малой библиотеки, когда выполняла работу по дому, и каждый раз её взгляд невольно задерживался на резной ручке.

Ей хотелось рассмотреть и картинки в старинных фолиантах, и найти книгу на знакомом языке — все эти бесчисленные тома скрывали в себе новый, неизведанный мир, полный знаний о Миртемии, о других реальностях, о самой природе равновесия. Но она боялась наткнуться на что-то странное или опасное, что пробудит огненные письмена или, хуже того, разозлит Эльтара.

Правда, книга с огненными письменами продолжала её тревожить. Однажды, набравшись смелости, Кэрис даже снова нашла её на полке — неприметный кожаный переплёт легко затерялся бы среди других, если бы не то странное чувство, которое она испытывала рядом с ней. Словно книга тихо звала её, шептала что-то на грани слышимости. Но Кэрис ограничилась лишь тем, что посмотрела на неё, не решаясь прикоснуться.

Эльтар не появлялся все эти дни, и когда Кэрис осторожно спросила о нём, Фина сказала, что хозяин скорее всего отправился куда-то по своим делам. Такие отлучки были для него привычным делом — владыка Миртемии часто путешествовал между мирами, изучая их и поддерживая равновесие там, где оно нарушалось.

А потом пришла гроза. Впервые Кэрис увидела изменение погодных условий в этом мире. И явление это ей показалось одновременно прекрасным и ужасным.

Она была в саду, собирая опавшие лепестки Лунной Лозы, когда внезапно налетел ветер. Не обычный ветер, который бывал в её родном мире, а нечто более живое, осязаемое — словно само дыхание хаоса. Он сорвал листья с деревьев, закружил их в причудливом танце, поднял пыль на садовой дорожке, превратив её в золотистый вихрь.

Тёмно-фиолетовое небо вдруг укрыли тяжёлые тучи необычной формы — они двигались слишком быстро, словно живые создания, сталкивались друг с другом и сплетались в клубки. Стало темно, как ночью, но эта тьма была наполнена странным свечением.

Небо озарилось белыми всполохами и молниями, но они тоже отличались от обычных — эти молнии ветвились, образуя в небе сложные узоры, похожие на древние письмена. Некоторые из них медленно плыли по воздуху, не исчезая мгновенно, как в родном мире Кэрис.

Кэрис подхватила грабли, мешок с мусором и поспешила к дому. Ветер дул так сильно, что платье облепило её фигуру, а мешок чуть ли не рвался из рук. Волосы хлестали по лицу, мешая смотреть, но она всё равно не могла оторвать взгляд от неба, где разворачивался величественный и пугающий спектакль.

И тут Кэрис услышала какой-то звук — странный приглушённый звон, похожий на далёкую музыку, но слишком дикую, чтобы быть созданной разумным существом. Она изумлённо оглянулась по сторонам, пока не поняла, что звук идёт из той части сада, где росли Гнев Бури и Огненная Тьма.

Движимая любопытством, которое оказалось сильнее страха, она прошла чуть вперёд, держа грабли наготове. Приближаться она не рискнула — эти цветы всегда рождали в ней странные ощущения — то раздражение, то непонятное томление, то глубокую необъяснимую тоску.

Сейчас же Гнев Бури был виден даже издали — его стебли поднялись почти на человеческий рост и налились лиловым свечением, пульсирующим в такт ударам грома. А жадно раскрытые венчики, похожие на пасти хищных животных, издавали странный перезвон, словно переговариваясь с небесами. Огненная Тьма рядом с ним извивалась, как живое существо, её чёрно-красные лепестки раскрылись полностью, обнажая сердцевину, пылающую настоящим огнём.

Кэрис невольно поёжилась, крепче сжимая рукоять граблей. К этим растениям ей даже с её верным оружием не хотелось приближаться. Что-то древнее и опасное ощущалось в их странном пении, созвучном с громом и молниями бушующей над садом стихии.

— Они по-своему прекрасны, — вдруг раздался голос позади неё.

Кэрис вздрогнула и резко обернулась, едва не выронив грабли. В нескольких шагах от неё стоял Эльтар. Владыка Миртемии выглядел иначе, чем при их последней встрече — его длинные серебристые волосы свободно развевались на ветру, а тёмные одежды словно сливались с грозовыми тучами. Но самое странное было в его глазах — фиолетовые, они теперь пульсировали внутренним светом, созвучным молниям.

Тени за его спиной приняли чёткую форму крыльев, распростёртых в бушующем ветре. Он не выглядел промокшим или потрёпанным стихией — скорее, казалось, что гроза является продолжением его самого, воплощением его сущности.

Кэрис невольно поёжилась, крепче сжимая рукоять граблей. К этим растениям ей даже с её верным оружием не хотелось приближаться. Что-то древнее и опасное ощущалось в их странном пении, созвучном с громом и молниями бушующей над садом стихии.

— Они по-своему прекрасны, — вдруг раздался голос позади неё.

Кэрис вздрогнула и резко обернулась, едва не выронив грабли. В нескольких шагах от неё стоял Эльтар. Владыка Миртемии выглядел иначе, чем при их последней встрече — его длинные серебристые волосы свободно развевались на ветру, а тёмные одежды словно сливались с грозовыми тучами. Но самое странное было в его глазах — фиолетовые, они теперь пульсировали внутренним светом, созвучным молниям.

Тени за его спиной приняли чёткую форму крыльев, распростёртых в бушующем ветре. Он казался частью самой стихии — словно гроза являлась продолжением его сущности, а он — воплощением её мощи.

Дождь ещё не начался, но воздух был наполнен электричеством и запахом озона, от которого покалывало кожу.

— Господин! — она склонила голову, как всегда внутренне замирая при виде Эльтара.

Сердце Кэрис билось где-то в горле. Каждая встреча с владыкой Миртемии была словно столкновение с живой стихией — прекрасной и опасной одновременно. Особенно сейчас, когда он казался единым целым с бушующей грозой, его присутствие ощущалось почти физически — как тяжесть, давящая на плечи, как электрический ток, пробегающий по коже.

Она сжала граблями сильнее, хотя понимала всю нелепость этого жеста. Какую защиту мог дать деревянный садовый инструмент против существа, способного повелевать стихиями? И всё же эта маленькая деталь, напоминавшая о её первой маленькой победе в этом мире, придавала ей крупицу уверенности.

— Господин! — она склонила голову, как всегда внутренне замирая при виде Эльтара.

Сердце Кэрис билось где-то в горле. Каждая встреча с владыкой Миртемии была словно соприкосновение с чем-то, выходящим за пределы обычного понимания — его сила, его неземная красота, его величие вызывали в ней смесь трепета, восхищения и смущения. Она не боялась его как угрозы — за эти дни она поняла, что Эльтар не причинит ей вреда. Скорее, её пугали собственные эмоции, которые она не могла ни понять, ни контролировать в его присутствии.

Позади них цветы хаоса взволновались ещё больше — Гнев Бури вытянулся во весь рост, его стебли изогнулись в сторону Эльтара, словно приветствуя родственную сущность, а Огненная Тьма вспыхнула ярче, разбрасывая вокруг искры, которые не гасли, падая на землю.

— Они пугают большинство людей, — сказал Эльтар, наблюдая за её реакцией. — Но на самом деле эти растения лишь отражают то, что другие боятся в себе или отрицают. Гнев, страсть, жажда власти — все эти чувства естественны. Опасны они становятся лишь тогда, когда человек отказывается признать их частью себя.

— Или подменяет чем-то, — добавил он, его глаза сверкнули вместе с молнией, рассёкшей небо. — Заменяет гнев покорностью, страсть — холодным расчётом, жажду силы — показной слабостью. Но подавленные эмоции не исчезают, они лишь искажаются, превращаясь в нечто более опасное.

Эльтар сделал плавный жест рукой в сторону пылающих растений, и Кэрис с удивлением заметила, что они словно откликнулись — Огненная Тьма слегка склонила свои пламенеющие венчики, будто в знак уважения.

— Вы можете ухаживать и за этими цветами, если научитесь понимать их… и себя, — произнёс он, и в его голосе Кэрис уловила нечто, похожее на предложение, на открывающуюся возможность.

Она взглянула на страшные и прекрасные создания, которых всегда избегала, и впервые ощутила не только страх, но и странное притяжение. Словно глубоко внутри неё тоже таился огонь, созвучный тому, что пылал в сердцевинах этих цветов.

Ветер усилился, закручиваясь вокруг них спиралями, словно создавая отдельное пространство для этого разговора посреди нарастающей бури.

Хлестнули первые струи дождя — тяжёлые, холодные капли, которые, попадая на землю, словно светились изнутри на мгновение, прежде чем впитаться в почву. Дождь в Миртемии, как и всё остальное, был не совсем обычным — Кэрис заметила, что некоторые капли падали вверх, возвращаясь в тучи, а другие зависали в воздухе, превращаясь в крошечные мерцающие сферы.

— Господин! — невольно вырвалось у Кэрис, когда несколько капель упали на её лицо и руки. — Нужно укрыться от дождя!

Она сама удивилась своей смелости — беспокоиться о существе, способном управлять самими стихиями. Но что-то в ней отказывалось видеть в Эльтаре только могущественное божество — она видела в нём и личность, о которой можно волноваться.

Губы Эльтара будто дрогнули в улыбке. Эта внезапная забота и беспокойство выглядели наивно, но трогательно. Дождь, казалось, обтекал его фигуру, не касаясь ни волос, ни одежды — словно невидимый купол защищал владыку Миртемии от стихии, которая сама была частью его сущности.

— Беги в дом, Кэрис, — серьёзно ответил он, хотя в фиолетовых глазах мелькнуло что-то похожее на тёплую искру. — Не беспокойся за меня.

Она послушалась и побежала к дому, придерживая подол платья. Дождь быстро усиливался, причудливые капли — светящиеся, двигающиеся против законов природы — падали всё гуще. Некоторые из них, попадая на растения, вызывали мгновенный рост новых побегов и цветов, другие словно пели, ударяясь о камни дорожки.

Уже у самого дома Кэрис оглянулась, не в силах побороть странное чувство, тянущее её назад к тем опасным и завораживающим цветам, к их хозяину, такому же опасному и завораживающему. Но в саду уже никого не было, или же Эльтара скрыли деревья и стена дождя, становившаяся всё плотнее.

Промокшая до нитки, она вбежала на кухню, где Фина и Мира готовили ужин. Её появление вызвало удивлённые взгляды — с волос и платья стекала вода, оставляя лужицы на каменном полу.

— Господин Эльтар вернулся! — порывисто сообщила она, отряхивая мокрые волосы. — Я видела его в саду, у тёмных цветов.

Новость о возвращении хозяина произвела эффект разорвавшейся бомбы. Все сразу засуетились, словно муравейник, в который ткнули палкой. Фина отложила нож, которым нарезала овощи, и стала быстро отдавать распоряжения.

— Карн, достань лучшее вино из погреба! Дерек, проверь, чтобы в главной столовой было всё готово! — её жёлтые глаза сверкали от волнения. — Нужно приготовить особый ужин — господин редко возвращается так внезапно.

Она озабоченно пересмотрела продукты, лежащие на столе, словно мысленно составляя меню, достойное владыки Миртемии. Огненные груши, купленные на рынке, переложила в хрустальную вазу, вытащила из кладовой припасённые редкие пряности.

Мира тем временем посмотрела на лужи, растекающиеся от промокшей Кэрис, и решительно взяла её за плечи.

— Посмотри на себя! Ты же вся дрожишь! — воскликнула она, разворачивая девушку к лестнице. — Иди немедленно, переоденься и приведи себя в порядок. Надень то лавандовое платье с серебряной вышивкой — оно тебе особенно идёт.

Новость о возвращении хозяина произвела эффект разорвавшейся бомбы. Все сразу засуетились, словно муравейник, в который ткнули палкой. Фина отложила нож, которым нарезала овощи, и стала быстро отдавать распоряжения.

— Карн, достань вино из погреба! Дерек, проверь, чтобы в главной столовой было всё готово! — её жёлтые глаза сверкали от волнения. — Нужно приготовить особый ужин для господина.

Она озабоченно пересмотрела продукты, лежащие на столе, словно мысленно составляя меню, достойное владыки Миртемии. Огненные груши, купленные на рынке, переложила в хрустальную вазу, вытащила из кладовой припасённые редкие пряности.

Мира тем временем посмотрела на лужи, растекающиеся от промокшей Кэрис, и решительно взяла её за плечи.

— Посмотри на себя! Ты же вся дрожишь! — воскликнула она, разворачивая девушку к лестнице. — Иди немедленно, переоденься в сухое. Ты же простудишься!

Кэрис побежала в свою комнату, перепрыгивая через две ступеньки на винтовой лестнице. Её била дрожь, но скорее от волнения, чем от холода. Сердце колотилось в груди, словно пойманная птица, а в голове вихрем проносились воспоминания о только что произошедшей встрече — пульсирующие фиолетовые глаза Эльтара, его слова о тёмных цветах, странная улыбка, промелькнувшая на его совершенном лице…

Оказавшись в своей комнате, она прислонилась спиной к закрытой двери, пытаясь успокоить дыхание. За окном бушевала гроза — странные светящиеся капли барабанили по стеклу, а молнии расчерчивали небо, словно пытаясь нарисовать какое-то послание.

Каждая встреча с Эльтаром для неё сопровождалась почти потрясением — словно столкновение с чем-то, выходящим за рамки её понимания, с силой настолько древней и могущественной, что человеческий разум отказывался её полностью осознавать. Она надеялась, что со временем привыкнет к нему, как и остальные обитатели замка, которые, хотя и относились к хозяину с глубочайшим почтением, но не теряли дар речи в его присутствии.

Переодевшись в сухое платье и наскоро вытерев волосы полотенцем, Кэрис вернулась на кухню. Оттуда уже неслись восхитительные ароматы — Фина колдовала над большим котлом с тушёным мясом, добавляя редкие пряности, Дерек вынимал из печи свежий хлеб, а Карн аккуратно нарезал светящиеся фрукты, которые меняли цвет от прикосновения ножа.

Кэрис сразу включилась в общую работу — расставляла тарелки, полировала серебряные приборы до блеска, раскладывала салфетки. Волнение не покидало её, но совместный труд с остальными слугами создавал ощущение принадлежности, участия в чём-то важном.

— Господин будет ужинать в обеденном зале на втором этаже, — сообщила Фина, пробуя соус с кончика ложки. — В этот раз обслуживать его надлежит Мире и Кэрис.

Сердце девушки пропустило удар. Она никогда ещё не прислуживала Эльтару за столом, и мысль о том, что придётся провести рядом с ним больше времени, одновременно пугала и волновала.

Когда всё было готово, Мира отнесла первые блюда — суп из пурпурных кореньев и закуски из горных трав. Кэрис надлежало позже подать остальное. Она ждала своей очереди, внимательно слушая наставления Фины о том, как правильно держать поднос и с какой стороны подходить к хозяину.

Наконец, пришло её время. Поднимаясь по широкой лестнице с тяжёлым подносом, на котором было блюдо с тушёным мясом, гарнир из золотистых клубней и соусы, она чувствовала, как дрожат её руки вместе с подносом. За окнами продолжала бушевать гроза, странные светящиеся дождевые капли барабанили по стёклам, а раскаты грома словно отмеряли её шаги.

Она вошла в обеденный зал на негнущихся ногах.

Комната поражала великолепием — высокие стрельчатые окна, через которые были видны всполохи молний, витражи, окрашивающие падающий свет в сотни оттенков, длинный стол из тёмного дерева, способный вместить два десятка гостей. Но сейчас за столом сидел лишь один.

Эльтар расположился во главе стола. Его серебристые волосы были собраны в свободный хвост, открывая точёные черты лица, а тёмное одеяние сменилось на более лёгкое, с серебряной вышивкой по вороту. Он казался одновременно и величественным владыкой иного мира, и просто мужчиной, ужинающим в одиночестве.

Перед ним стояли тарелки, принесённые Мирой, и кубок с чем-то, похожим на вино, но переливающимся всеми цветами радуги. При появлении Кэрис он поднял глаза — те самые фиолетовые глаза, которые, казалось, видели её насквозь.

Кэрис осторожно поставила поднос перед Эльтаром, стараясь не расплескать соус и не уронить ничего. Её руки всё ещё подрагивали, несмотря на все усилия сохранить спокойствие. Каждое движение давалось с трудом под пристальным взглядом фиолетовых глаз.

Ей даже во сне бы раньше не приснилось, что ей придётся обслуживать повелителя хаоса и целого мира, близкое к божеству существо или божество вовсе. В Старом Истоке она боялась даже взглянуть в глаза деревенскому старосте, а теперь стояла рядом с тем, кто мог одним жестом создавать и разрушать реальности.

Ещё более необычным было видеть его за этим столом — подобно простому смертному. Он, чья сущность, казалось, сливалась с бушующей за окнами грозой, сейчас сидел, как обычный человек, и ел обычную еду. Нож и вилка в его изящных руках, глоток вина из кубка — всё это выглядело странно приземлённо для существа его могущества. Он выглядел как создание из плоти и крови, хотя Кэрис понимала, что это лишь одна из форм, которую он принимает.

Он словно прочёл её мысли. Его взгляд задержался на её лице, а затем уголки губ чуть приподнялись в лёгкой полуулыбке.

— Телесная оболочка даёт свои ограничения, но у неё есть и преимущества, — произнёс он неожиданно, отрезая кусочек мяса. — В ней мы переживаем и познаём то, чего лишены в бестелесном облике.

Его голос звучал глубоко и мелодично, словно отражаясь от стен зала. Каждое слово, казалось, имело вес и значение, скрытое за очевидным смыслом. Молния за окном вспыхнула особенно ярко, на мгновение отразившись в его глазах, и Кэрис показалось, что она видит там отражение бесконечности.

За окном бушевала стихия, но здесь, в обеденном зале, время словно замедлилось, создавая странный контраст между хаосом снаружи и размеренной трапезой внутри. Капли дождя барабанили по стёклам, складываясь в почти музыкальный ритм, словно вторя словам владыки Миртемии.

— Да, господин, — сказала Кэрис лишь потому, что надо было что-то сказать.

Слова вырвались сами собой — простые и наивные перед лицом глубокой мудрости существа, прожившего тысячи лет. Она тут же смутилась, осознав, насколько неуместным мог показаться её ответ. Что она вообще могла знать о телесных оболочках и бестелесных формах? О преимуществах существования в разных состояниях?

Она стояла, опустив глаза, не зная, следует ли ей уйти или остаться рядом на случай, если понадобится что-то ещё. Дождевые капли продолжали отбивать свой странный ритм по оконным стёклам, а гром грохотал, словно подчёркивая неловкость момента.

— После ужина я жду вас в малой библиотеке, — неожиданно произнёс он, поднимая кубок с переливающимся напитком.

Это приглашение застало Кэрис врасплох. Сердце её пропустило удар, а затем забилось чаще. Малая библиотека — место, где она видела огненные письмена… Значит, он не забыл об этом?

— А пока идите и не дрожите так, словно я собираюсь оставить вас на десерт, — добавил Эльтар, и в его фиолетовых глазах промелькнуло что-то похожее на искру юмора.

Этот неожиданный проблеск человечности — шутка от существа, способного повелевать стихиями — был настолько неожиданным, что Кэрис едва не выронила поднос, который всё ещё держала. Уголки её губ невольно дрогнули в ответной полуулыбке, хотя в ней странным образом смешались смущение, страх и облегчение.

Гроза вскоре прекратилась, словно по мановению руки Эльтара. Тучи разошлись, открыв странное вечернее небо Миртемии, не похожее на то, что Кэрис привыкла видеть в своём мире. Воздух посвежел и наполнился запахами мокрой травы и цветов — особенно сильно пахли Лунные Лозы, которые после дождя всегда источали аромат, похожий на смесь жасмина и чего-то металлического.

Упали сумерки — небо прорезали красноватые всполохи, похожие на зарю в мире Кэрис, но более яркие и причудливые. Они складывались в узоры, напоминающие письмена, похожие на те, что она видела в загадочной книге. В саду растения словно оживились после грозы — некоторые светились мягким светом, другие тихо шелестели, хотя ветра не было.

На пути в библиотеку её снова стало потряхивать. Кэрис шла по коридорам замка, и каждый шаг давался с трудом, словно она двигалась не по каменному полу, а по зыбкому песку. Что хотел сказать ей Эльтар? Зачем позвал в библиотеку? Вспомнит ли он о книге с огненными письменами?

Проходя мимо кухни, где Фина заваривала вечерний чай, она пожалела, что не выпила успокаивающего отвара из Жёлтоглазок — цветов, которые умели снимать тревогу. Но возвращаться было поздно — заставлять владыку Миртемии ждать казалось недопустимым.

Она буквально вползла в библиотеку, приоткрыв массивную дверь лишь настолько, чтобы протиснуться внутрь. Сердце стучало где-то у горла, отдаваясь в ушах громкими ударами, ладони вспотели так, что пришлось украдкой вытереть их о платье.

В библиотеке горели свечи, установленные в высоких подсвечниках, и странные кристаллы, дающие мягкий голубоватый свет. Тени от стеллажей с книгами падали на пол причудливыми узорами, а в камине потрескивал огонь, отбрасывая тёплые отблески на ближайшие полки.

Эльтар обнаружился у дальних стеллажей, где хранились самые старые и редкие фолианты. Его высокая фигура казалась ещё более внушительной среди книжных полок, а серебристые волосы, свободно ниспадающие по спине, слабо светились в полумраке, словно вбирая в себя свет кристаллов.

При появлении Кэрис он обернулся. В его руках была та самая книга с огненными письменами, которая так испугала и заинтриговала её несколько дней назад.

— Как я обещал, нам нужно разобраться с вашими… возможностями, — произнёс Эльтар, и его голос, спокойный и глубокий, разнёсся по тихой библиотеке.

Он сделал приглашающий жест, указывая на кресло у камина и столик, где уже были разложены какие-то бумаги и лежали странные инструменты, напоминающие астрономические приборы, но гораздо более сложные и изящные.

Книга в его руках притягивала и пугала Кэрис. Неприметный кожаный переплёт скрывал то, что так поразило её в прошлый раз — огненные письмена, движущиеся, словно живые существа. Она не могла отвести взгляд от этого, казалось бы, простого тома, чувствуя странную связь с ним, будто невидимая нить протягивалась от неё к страницам и обратно.

Собрав всю свою храбрость, она сделала несколько шагов вперёд, приближаясь к повелителю Миртемии. За окнами библиотеки красноватые всполохи в небе стали ярче, словно отзываясь на её внутреннее волнение.

— Возьмите, — протянул он книгу Кэрис, держа её на ладонях, словно драгоценный дар или опасную реликвию. — Откройте и следите за письменами. Я прерву вас, когда сочту необходимым.

Его фиолетовые глаза смотрели пристально, изучающе, словно оценивая её готовность к тому, что должно произойти. Тени за его спиной колебались, хотя в библиотеке не было сквозняка, принимая то форму крыльев, то очертания чего-то совершенно непостижимого для человеческого разума.

Кэрис с трепетом протянула руки, принимая книгу. Её пальцы слегка дрожали, когда она касалась древнего кожаного переплета. Книга казалась тёплой, почти горячей, словно внутри неё пульсировало скрытое пламя. Сердце девушки билось так сильно, что она была уверена — Эльтар слышит эти удары.

Она не понимала, что именно от неё ждут, но готова была выполнить указание. Если владыка Миртемии считал, что в ней есть какой-то дар, то, возможно, этот странный ритуал с книгой поможет ей его раскрыть?

— Возьми, — протянул он книгу Кэрис, держа её на ладонях, словно драгоценный дар или опасную реликвию. — Открой и следи за письменами. Я прерву тебя, когда сочту необходимым.

Его фиолетовые глаза смотрели пристально, изучающе, словно оценивая её готовность к тому, что должно произойти. Тени за его спиной колебались, хотя в библиотеке не было сквозняка, принимая то форму крыльев, то очертания чего-то совершенно непостижимого для человеческого разума.

Кэрис с трепетом протянула руки, принимая книгу. Её пальцы слегка дрожали, когда она касалась древнего кожаного переплета. Книга казалась тёплой, почти горячей, словно внутри неё пульсировало скрытое пламя. Сердце девушки билось так сильно, что она была уверена — Эльтар слышит эти удары.

Она не понимала, что именно от неё ждут, но готова была выполнить указание. Если владыка Миртемии считал, что в ней есть какой-то дар, то, возможно, этот странный ритуал с книгой поможет ей его раскрыть?

Она открыла книгу и уставилась на страницы.

Поначалу они казались пустыми — лишь слегка пожелтевший от времени пергамент с едва заметными следами чего-то, что могло быть текстом, стёртым веками. Но затем, как и в прошлый раз, на поверхности начали проступать огненные линии — тонкие, извивающиеся, словно золотые змейки, сплетающиеся в сложные узоры.

Письмена разгорались всё ярче, словно кто-то раздувал невидимое пламя внутри страниц. Они больше не были просто светящимися линиями — они приобретали объём, глубину, словно Кэрис смотрела не на плоскую страницу, а в окно, за которым разворачивался огненный танец неведомых символов.

Свет от этих знаков отражался на её лице, окрашивая кожу золотисто-красными бликами. Глаза Кэрис расширились, губы приоткрылись в безмолвном изумлении. Что-то в этих письменах затрагивало глубинные струны её души, пробуждая странное чувство — словно она долго искала что-то и наконец нашла, хотя даже не подозревала о своих поисках.

Огненные письмена продолжали разгораться всё ярче, их движения становились более сложными и ритмичными. Вдруг Кэрис почувствовала странное головокружение — словно её сознание отрывалось от тела, проваливаясь в книгу. Страницы, казалось, расширились, поглощая всё вокруг, и письмена окружили её со всех сторон.

Она больше не видела ни библиотеки, ни Эльтара — только огненные символы, парящие в бескрайней темноте. Они складывались в образы, которые мелькали перед её внутренним взором: древние леса, которых она никогда не видела; существа, не похожие ни на людей, ни на серланов; звёздные небеса с созвездиями, неизвестными в её мире.

Кэрис не понимала значения символов, но каким-то образом ощущала их смысл — как если бы они говорили не с её разумом, а напрямую с её душой. Они рассказывали истории о рождении миров, о древних силах, о равновесии между хаосом и порядком.

Её дыхание стало глубоким и медленным, зрачки расширились, отражая огненный танец, а руки, державшие книгу, перестали дрожать. Она словно впала в транс, полностью поглощённая открывшимся ей видением.

Где-то на границе сознания она всё ещё чувствовала присутствие Эльтара, наблюдающего за ней. Он не вмешивался, давая ей возможность погрузиться в этот опыт, но оставался рядом, готовый прервать, если потребуется.

Она впитывала какое-то знание, или это знание было всегда в ней — Кэрис не понимала. Ощущение было подобно воспоминанию о чём-то давно забытом, о языке, который она когда-то знала, но утратила. Огненные символы проникали глубже, чем просто в её сознание — они словно сливались с её кровью, костями, самой сутью её существа.

Внезапно её руки начали слегка светиться изнутри, как будто огонь письмен перетекал в её вены. Сначала это было едва заметно — лёгкое золотистое сияние под кожей. Но затем свечение стало усиливаться, распространяясь вверх по рукам к плечам. Книга в её ладонях начала вибрировать, страницы трепетали, словно от сильного ветра, хотя в библиотеке было тихо.

Температура в комнате резко поднялась. Свечи вспыхнули неестественно высокими языками пламени, а кристаллы засветились так ярко, что стало больно глазам. Книжные корешки на ближайших полках начали дымиться.

Выражение лица Эльтара изменилось — его спокойное наблюдение сменилось напряжённым вниманием. Он сделал шаг к Кэрис, его тени собрались вокруг, готовые вмешаться. В воздухе запахло озоном, как перед ударом молнии.

Кэрис не замечала этого — она была полностью поглощена видениями. Но физические изменения в её теле продолжались: волосы начали подниматься, словно в невесомости, с кончиков пальцев срывались крошечные искры, а глаза светились тем же огнём, что и письмена книги.

Что-то древнее и могущественное просыпалось в ней, и было неясно, сможет ли она удержать контроль над этой силой.

— Довольно! — произнёс Эльтар, его голос прорезал напряжённую тишину библиотеки, словно кинжал.

Он шагнул вперёд, тени вокруг него сгустились, принимая форму защитного купола. Одним мягким, но решительным движением он забрал книгу из светящихся рук Кэрис. В момент, когда его пальцы коснулись древнего тома, между ними вспыхнула искра — не метафорическая, а вполне реальная, обжигающая — и воздух наполнился запахом горелой кожи.

Кэрис словно ударило невидимой силой. Она пошатнулась, возвращаясь из глубин транса в реальность, и едва не упала. Её глаза, всё ещё светящиеся неестественным огнём, широко распахнулись от шока и дезориентации. Свечение в её руках не исчезло мгновенно — оно пульсировало, постепенно затухая, словно огонь, лишённый топлива.

Пламя свечей резко опало, кристаллы померкли, а книжные полки перестали дымиться. Тишина, воцарившаяся в библиотеке, казалась оглушительной после магического напряжения предыдущих минут.

Кэрис сделала судорожный вдох, словно всё это время не дышала. Её тело дрожало, но это была не просто реакция на страх или холод — каждый нерв, каждая клеточка её существа вибрировала от энергии, которую она только что пропустила через себя.

— Что… что это было? — вымолвила она потрясённо.

Её голос звучал странно, словно чужой — более глубокий, с лёгким эхо, будто отражающимся от стен библиотеки. Кэрис поднесла руки к глазам, рассматривая их с недоверием и страхом — свечение почти исчезло, но под кожей всё ещё пробегали едва заметные золотистые искры, словно звёздная пыль в её венах.

Ноги подкашивались, и она вынуждена была опереться о ближайший стеллаж. В голове гудело, а перед глазами всё ещё мелькали образы, которые она видела в трансе — обрывки древних знаний, слишком огромных для человеческого разума.

Дыхание было прерывистым, словно она пробежала огромное расстояние. Каждый вдох приносил новую волну странных ощущений — запахи стали острее, цвета ярче, даже воздух казался густым, наполненным невидимыми течениями энергии, которые она раньше не замечала.

— Ты прочитала эту книгу, — ответил Эльтар, его фиолетовые глаза пристально изучали её, словно видя не только внешнюю оболочку, но и те изменения, которые произошли в самой её сущности. — Искра Изначального огня позволила тебе это сделать.

Он держал книгу бережно, но крепко, не позволяя огненным письменам вновь проявиться. Тени за его спиной успокоились, но не исчезли полностью, словно оставаясь начеку. В его голосе слышалось что-то похожее на уважение, смешанное с осторожностью.

Эльтар сделал шаг к столу, где лежали странные инструменты, и положил книгу рядом с ними. Древний том теперь выглядел обычным, потёртым временем фолиантом — никто бы не догадался о той силе, которая скрывалась внутри.

— Очень немногие существа способны на это, — продолжил он, повернувшись к Кэрис. — Даже среди моего народа такое встречается редко. А среди смертных…

— Ты прочитала эту книгу, — ответил Эльтар, его фиолетовые глаза пристально изучали её, словно видя не только внешнюю оболочку, но и те изменения, которые произошли в самой её сущности. — Искра Изначального огня позволила тебе это сделать.

Он держал книгу бережно, но крепко, не позволяя огненным письменам вновь проявиться. Тени за его спиной успокоились, но не исчезли полностью, словно оставаясь начеку. В его голосе слышалось что-то похожее на уважение, смешанное с осторожностью.

Эльтар сделал шаг к столу, где лежали странные инструменты, и положил книгу рядом с ними. Древний том теперь выглядел обычным, потёртым временем фолиантом — никто бы не догадался о той силе, которая скрывалась внутри.

— Очень немногие существа способны на это, — продолжил он, повернувшись к Кэрис. — Я сам, рождённый из первозданного хаоса и прошедший через множество перерождений в разных формах, вижу эти письмена лишь в особых состояниях сознания. А среди смертных…

Кэрис ничего не понимала — ни в словах Эльтара, ни в той огненной каше, что заполняло её сознание. Всё происходящее напоминало сон или бред — огненные символы, странное свечение собственного тела, книга, которая словно говорила с ней на языке, который она одновременно и знала, и не понимала.

Все эти знания — их было слишком много, они кружили в её голове подобно стае испуганных птиц, сталкиваясь, перекрикивая друг друга, не давая ухватить ни одну мысль целиком. Обрывки видений о рождении звёзд, о слиянии миров, о древних существах, живших до появления времени — всё смешалось в хаотичный калейдоскоп.

Но постепенно этот вихрь стал утихать, образы тускнели, информация словно погружалась куда-то в глубину её сознания, как камни, тонущие в тёмном озере. Она всё ещё ощущала их присутствие, но уже не могла различить отдельные фрагменты.

— Что это всё значит, господин? — спросила она робко, обхватив себя руками, словно защищаясь от невидимой угрозы. Голос её дрожал, а в глазах застыл немой вопрос, полный страха и недоумения.

Эльтар ответил, и его голос звучал размеренно и спокойно, как и всегда. Это странным образом действовало успокаивающе — словно якорь посреди бушующего моря.

— Это значит, Кэрис, что в тебе есть дар, который встречается крайне редко даже среди древнейших существ, — он отошёл к окну, за которым сумрак приобретал глубину ночи, и красноватые всполохи постепенно угасали. — Способность видеть и понимать язык Изначального Огня — языка, на котором была написана сама реальность в момент её создания.

Тени следовали за ним, повторяя его движения, но теперь они уже не казались угрожающими — скорее, задумчивыми, если тени вообще могут иметь настроение.

— Книга, которую ты держала — одна из немногих сохранившихся записей на этом языке. Она содержит знания о фундаментальных принципах мироздания, о первых днях творения, когда границы между хаосом и порядком ещё не были установлены.

Он повернулся к ней, и его фиолетовые глаза мерцали в полумраке библиотеки.

— Твой ум не способен удержать всё это знание сразу — оно слишком обширно для смертного сознания. Но оно не исчезло, а просто… уснуло внутри тебя. И будет пробуждаться постепенно.

И снова Кэрис мало что поняла из его слов. Язык Изначального Огня, фундаментальные принципы мироздания, первые дни творения — всё это звучало слишком абстрактно и возвышенно для простой девушки из Старого Истока, чей мир до недавнего времени ограничивался огородом, кухней и редкими походами на деревенскую площадь.

Ей только подумалось, что этот дар — если в ней действительно проявился дар, как и в других попавших в этот мир людях — слишком непонятный и пугающий. И похоже, что совершенно бесполезный в повседневной жизни. Не сравнить с умением Талиры управлять иглами и вышивать чудесные вещи! Или с целительскими способностями матери Лейна, которая могла оживлять растения одним прикосновением!

Какой прок от возможности читать странную книгу, которая заставляет твои руки светиться, а голову наполняет головокружительными видениями? Разве это поможет ей лучше ухаживать за садом или справляться с уборкой?

Она опустила глаза, глядя на свои руки, в которых теперь лишь слабый отблеск прежнего свечения напоминал о произошедшем. В глубине души она почувствовала невольное разочарование — что если этот дар принесёт ей только проблемы?

— Тебе предстоит ещё многое узнать, в том числе и о самой себе, Кэрис, — Эльтар издал чуть слышный вздох, в котором смешались терпение и что-то похожее на древнюю усталость.

Он отошёл от окна и приблизился к ней, его высокая фигура отбрасывала длинную тень на книжные полки. В фиолетовых глазах читалось понимание её замешательства и сомнений.

— Теперь в твои обязанности будет входить и изучение моей библиотеки, — продолжил он, жестом обводя просторное помещение, где каждая книга, казалось, хранила свои тайны.

В этих словах было нечто большее, чем просто новое поручение — это было изменение её статуса, признание в ней чего-то особенного. От садовницы и горничной — к хранительнице древних знаний, пусть даже она сама ещё не осознавала значения этой перемены.

— Я не понимаю языка, на котором написано большинство этих книг, — призналась Кэрис, смущённо теребя край рукава. Признание своего невежества перед существом, которое, похоже, знало все языки всех миров, было унизительно, но правдиво.

Эльтар вновь внимательно взглянул на неё, и его фиолетовые глаза, казалось, заглянули в самую глубину её души. В них не было насмешки или разочарования — только спокойный интерес и что-то похожее на ожидание.

— А ты бы хотела научиться ему? — спросил он, и его голос прозвучал мягче обычного. — Хотела бы заглянуть в миры, скрытые за буквами и символами?

Этот вопрос заставил Кэрис замереть. В Старом Истоке никто и никогда не спрашивал о её желаниях — она была сиротой, лишним ртом, от неё ожидали только послушания и тяжёлого труда. Даже умение читать и писать она получила лишь потому, что старейшина учил всех детей без исключения, считая это своим долгом.

И вот теперь сам повелитель Миртемии, существо из первозданного хаоса, предлагал ей знания, о существовании которых она даже не подозревала.

Она медленно перевела взгляд на окружающие их книжные полки, тянущиеся до самого потолка. Вспомнила, как часто, проходя мимо библиотеки, размышляла о том, что таится во всех этих бесчисленных томах, сколько историй и знаний они скрывают. Как чувствовала странное притяжение к этому месту, даже когда боялась зайти внутрь.

Потом она подумала, как мало знает об этом мире, о его прошлом и настоящем. В глазах Эльтара, да и даже остальных серланов, она, должно быть, выглядит дремучей деревенщиной, неспособной понять самые простые вещи. И странно, но это беспокоило её больше, чем она сама ожидала.

Когда-то в Старом Истоке её необразованность была обычным делом — большинство жителей деревни едва умели читать и знали лишь то, что необходимо для выживания. Но здесь, в мире, полном чудес и загадок, это внезапно стало казаться недостатком, который хотелось преодолеть.

Ей захотелось выглядеть… достойной? Достойной этого места, этого странного дара, доверия Эльтара. А ещё ей хотелось больше узнать обо всём — о Миртемии, о других мирах, о природе равновесия, о своём месте во всём этом удивительном переплетении судеб.

Голова у Кэрис вновь закружилась, только теперь от мысли об открывающихся возможностях. Всю жизнь её мир был ограничен горизонтом деревни, ежедневной борьбой за выживание и постоянным страхом перед завтрашним днём. Мысль о том, что эти границы могут раздвинуться, что перед ней открывается дверь в неизведанное, была одновременно пугающей и опьяняющей.

И эти возможности могли дать знания. Может, и этот её дар, который сейчас казался странным и непонятным, перестанет казаться бесполезным? Может, она найдёт ему применение, поймёт его значение, сможет сделать что-то действительно важное?

Она подняла взгляд на Эльтара, и в голубых глазах впервые за долгое время появился огонёк, не имеющий ничего общего с магическим свечением — огонёк решимости и любопытства.

— Да, господин, — ответила она, и в голосе её послышалось желание, так несвойственное обычно тихой и послушной девушке. — Я бы хотела учиться.

Его губы дрогнули в лёгкой улыбке — явление настолько редкое и неожиданное, что Кэрис на мгновение замерла, изумлённая этой внезапной переменой. Лицо владыки Миртемии, обычно сохраняющее бесстрастное выражение, вдруг стало казаться почти человеческим, доступным.

— Тогда решено, — сказал он, и в его голосе проскользнула нота одобрения. — Наши занятия будут проходить три раза в неделю, за исключением тех дней, когда я буду в отлучке.

Он подошёл к одному из стеллажей и провёл пальцами по корешкам книг, словно приветствуя старых друзей. Тени за его спиной приняли форму, напоминающую раскрытые крылья, но теперь они выглядели не угрожающе, а величественно — как символ знания, простирающегося за пределы обыденного.

— Мы начнём с основ языка серланов, затем перейдём к древним наречиям. А когда ты будешь готова… — он бросил взгляд на книгу с огненными письменами, — мы вернёмся к Изначальному Огню.

— Остальные слуги помогут тебе с языком, — добавил он, отходя от стеллажа. — Фина и Дерек прекрасно владеют не только наречием серланов, но и несколькими древними диалектами. Они с радостью поделятся своими знаниями.

Это открытие удивило Кэрис. Она жила рядом с ними все эти дни, видела, как они работают по дому и в саду, но даже не подозревала, что за простой внешностью слуг скрываются хранители знаний и языков. Теперь многое обрело смысл — их грамотная речь, изящные манеры, глубокое понимание происходящего в Миртемии.

— И помни, — продолжил Эльтар, возвращаясь к своему обычному серьёзному тону, — знание — не просто сила. Это ответственность. Особенно знание языка, на котором создавались миры.

За окнами библиотеки последние отблески красноватых всполохов угасли, уступив место звёздному небу Миртемии — глубокому, фиолетово-синему, с созвездиями, не похожими на те, что Кэрис видела в своём родном мире.

Когда Кэрис спустилась на кухню после встречи с Эльтаром, серланы восприняли новость о её обучении с неожиданным воодушевлением. Фина тут же отложила поварёшку и хлопнула в ладоши, Мира радостно улыбнулась, а Карн одобрительно кивнул.

— Давно пора! — воскликнула Фина. — Хозяин редко берёт кого-то в ученики. Это большая честь!

— И большая ответственность, — добавил Дерек, но в его голосе слышалась гордость, словно успех Кэрис был и его успехом тоже.

Распоряжение Эльтара учить Кэрис серланскому наречию и истории Миртемии им показалось делом не только благородным, но и крайне полезным. Каждый из них тут же предложил помощь: Фина обещала заняться произношением, Мира — бытовой лексикой, Карн — письменностью.

На следующее утро, когда они все вместе завтракали на кухне, Дерек начал первый урок.

— Язык, на котором мы говорим сейчас, — пояснил он, намазывая ломоть свежего хлеба золотистым мёдом, — это межмирное наречие. В Миртемии его понимает каждый, кто попадает сюда.

Он сделал паузу, отпив из чашки, и продолжил с задумчивым выражением:

— Ты попадаешь сюда, но говоришь ты по-прежнему на своём языке, только этого не замечаешь. Магия этого мира помогает тебе понимать других, а другие понимают тебя. Своего рода… перевод на уровне души, а не слов.

— Как это? — удивилась Кэрис, остановив ложку на полпути ко рту.

— Но здесь есть наш собственный язык, — продолжил Дерек, — он этой магии не подвластен. Чтобы понимать серланский, нужно выучить его обычным способом.

Его губы дрогнули в лёгкой улыбке — явление настолько редкое и неожиданное, что Кэрис на мгновение замерла, изумлённая этой внезапной переменой. Лицо владыки Миртемии, обычно сохраняющее бесстрастное выражение, вдруг стало казаться почти человеческим, доступным.

— Тогда решено, — сказал он, и в его голосе проскользнула нота одобрения. — Наши занятия будут проходить три раза в неделю, за исключением тех дней, когда я буду в отлучке.

Он подошёл к одному из стеллажей и провёл пальцами по корешкам книг, словно приветствуя старых друзей. Тени за его спиной приняли форму, напоминающую раскрытые крылья, но теперь они выглядели не угрожающе, а величественно.

— Я буду обучать тебя древним знаниям — тому, что хранится в этих книгах веками, тайнам мироздания и законам, по которым движутся миры. А когда ты будешь готова… — он бросил взгляд на книгу с огненными письменами, — мы вернёмся к Изначальному Огню.

— Остальные слуги помогут тебе с историей Миртемии и всем необходимым для понимания нашего мира, — добавил он. — Они многое знают и будут рады поделиться.

За окнами библиотеки последние отблески красноватых всполохов угасли, уступив место звёздному небу Миртемии — глубокому, фиолетово-синему, с созвездиями, не похожими на те, что Кэрис видела в своём родном мире.

Когда Кэрис спустилась на кухню после встречи с Эльтаром, серланы восприняли новость о её обучении с искренним восторгом. Фина тут же отложила поварёшку и хлопнула в ладоши, Мира радостно улыбнулась, а Карн одобрительно кивнул.

— Давно пора! — воскликнула Фина. — Хозяин редко берёт кого-то в ученики. Это большая честь!

— И большая ответственность, — добавил Дерек, но в его голосе слышалась гордость, словно успех Кэрис был и его успехом тоже.

Все они с удовольствием согласились помочь девушке узнать больше о Миртемии. Каждый вызвался поделиться своими знаниями: Дерек обещал рассказать об истории мира и великих событиях прошлого, Фина — о традициях и обычаях разных народов, а Мира и Карн — о географии и различных землях, составляющих это удивительное измерение.

Обучать они решили между делом — во время совместных дел по дому. Дерек предложил рассказывать об истории Миртемии во время работы в саду, особенно когда они будут заниматься необычными растениями, привезёнными из разных уголков этого мира.

— Каждый цветок имеет свою историю, — пояснил он, — и через них ты лучше поймёшь, как развивалась Миртемия после прихода господина Эльтара.

Фина планировала совмещать уроки с приготовлением пищи, объясняя, откуда берутся те или иные ингредиенты, какую роль они играют в культуре разных народов.

— Нет лучшего способа понять мир, чем пробовать его на вкус, — подмигнула она.

Мира вызвалась сопровождать Кэрис в долину, показывая ей различные места и рассказывая о жизни обычных обитателей Миртемии.

По вечерам же Кэрис предстояло заниматься с Эльтаром — погружаться в более глубокие и древние знания, хранящиеся в библиотеке. Мысль об этих уроках вызывала у неё смесь страха и волнения. Одно дело — слушать рассказы дружелюбных серланов, и совсем другое — учиться у самого владыки этого мира, существа, рождённого из хаоса.

И начать предстояло со следующего дня.

С раннего утра следующего дня обучение Кэрис началось. Работая в саду с Дереком, она впервые услышала развёрнутый рассказ об эпохе правления Вечного Голода. Серлан говорил тихо, часто останавливаясь и подбирая слова, словно само воспоминание об этом периоде причиняло боль.

— Об этом времени мы говорим мало, — пояснил Дерек, аккуратно обрезая побеги Лунной Лозы, — но память об этой эпохе изжить невозможно. Она длилась немало веков — достаточно, чтобы несколько поколений серланов не знали ничего, кроме страха и боли.

Он рассказал, как Вечный Голод — существо, рождённое из самых тёмных аспектов хаоса — правил Миртемией, питаясь энергией страданий и смерти. Как он создал сеть Тёмных Колодцев, соединивших Миртемию с другими мирами — включая мир Кэрис.

— Именно эта эпоха связала наш мир с твоим через Тёмные Колодцы и жертвоприношения, — сказал Дерек, и его жёлтые глаза потемнели от печали. — Вечный Голод нуждался в постоянном притоке душ… и нашёл способ заставить людей из других миров поставлять их.

Кэрис слушала, замерев с садовыми ножницами в руках, и неприятный холодок пробегал по спине. Она вспомнила тёмного мага из Старого Истока, его слова о получении силы через жертву. Теперь она понимала, что тот следовал наставлениям, идущим из давно минувшей эпохи, совершенно не подозревая, что в Миртемии уже давно правит другой владыка.

— Серланы же жили на положении рабов, — продолжил Дерек, его голос стал тише, а пальцы с заострёнными ногтями сильнее сжали садовые ножницы. — Нас использовали для поддержания работы Колодцев, для строительства храмов Голода, для… других целей.

Он отвернулся, делая вид, что внимательно осматривает куст Солнечной Улыбки, но Кэрис заметила, как напряглись его плечи.

— По каким-то причинам Вечный Голод предпочитал жертвы из других миров, — продолжил он после паузы. — Возможно, потому, что там поклонялись ему как тёмному божеству. Вера и страх многократно усиливали энергию, которую он получал от жертв.

Теперь Кэрис понимала, почему в её мире демоны и силы хаоса считались воплощением абсолютного зла. Это не было простым суеверием — за этим стояли реальные века страданий, причинённых Вечным Голодом.

— Моя прабабушка была одной из тех, кто помогал господину Эльтару в его борьбе, — вдруг сказал Дерек с неожиданной гордостью. — Она рисковала жизнью, чтобы передавать сообщения между повстанцами.

— Постепенно концентрация хаоса в нашем мире достигла той степени, когда мир стал разрушаться буквально, — продолжил Дерек, переходя к другой грядке.

Он присел, чтобы удалить сорняки вокруг серебристых цветов, и Кэрис последовала его примеру. Работа помогала немного смягчить тяжесть рассказа.

— Земля проваливалась то тут, то там, просто исчезая из виду. Целые долины, города, леса — они не затоплялись, не сгорали… они просто переставали существовать, — Дерек говорил размеренно, но в его голосе чувствовалась боль, передававшаяся из поколения в поколение. — Немыслимые бури и грозы бушевали неделями. Дожди из крови, камней, иногда — из живых существ, которых никто никогда не видел. Ночи, длившиеся месяцами. Солнца, которые вспыхивали и гасли за один день.

Он оторвался от работы и посмотрел в фиолетовое небо Миртемии, такое спокойное и упорядоченное сейчас.

— Этот мир догорал в тёмном огне. Для Вечного Голода это не значило ничего, ведь у него на примете были и другие миры. Он просто высасывал жизненную силу Миртемии, не заботясь о том, что осталось бы после него.

— Пока не пришёл Эльтар, — продолжил Дерек, и его голос наполнился благоговением. — Эхо гибнущего мира докатилось до измерения, где он обитал прежде. Мы не знаем, что это было за место, господин никогда не рассказывает о своём прошлом. Но он услышал боль Миртемии и пришёл.

Дерек выпрямился, его движения стали более плавными, почти торжественными, словно сам рассказ о великой битве требовал особого уважения.

— Он вызвал на бой Вечного Голода и победил. Битва длилась, по преданиям, сорок дней и ночей. Земля содрогалась, небо разрывалось на части, моря кипели. Силы хаоса схлестнулись в поединке, и в этом противостоянии решалась судьба не только нашего мира, но, возможно, и многих других.

Кэрис представила эту эпическую битву — два древних существа из первозданного хаоса сражаются за контроль над умирающим миром. И один из них теперь стал её учителем. От этой мысли по спине пробежал холодок.

— А затем начал восстанавливать то, что от Миртемии к тому времени осталось, — продолжил Дерек, аккуратно пересаживая молодой побег. — Он ввёл порядок там, где царил лишь хаос. Запечатал большинство Колодцев. Научил нас жить в равновесии между стабильностью и изменением.

— А в моём мире тёмные маги продолжают открывать колодцы и приносить жертвы, — содрогнулась Кэрис, вспоминая холодные глаза мага из Старого Истока, верёвки, врезающиеся в запястья, и ужас падения в бездонную тьму. — Они до сих пор служат силе, которая давно побеждена, даже не подозревая об этом.

Она замолчала, погрузившись в мысли. Теперь многое обретало смысл — и неприязнь к тем, кто называл Миртемию “миром демонов”, и тёплый приём, который ей оказали серланы, и даже особое внимание Эльтара к тем, кто попадал сюда через Колодцы.

— Но теперь я понимаю Талиру, — продолжила она тихо, перебирая землю вокруг серебристых цветов. — Когда я думала, что мне пришёл конец, это стало началом новой жизни…

Дерек положил руку ей на плечо — жест поддержки, редкий для обычно сдержанных серланов.

Позже, во время приготовления обеда, Фина и Мира взяли на себя следующий урок. Кэрис нарезала овощи странной формы и расцветки, а серланки рассказывали ей о географии Миртемии.

— Наш мир не похож на твой, — объяснила Фина, помешивая ароматное варево в большом котле. — Здесь география довольно изменчива — сообразно проявлениям сил хаоса.

Мира достала из шкафчика нечто похожее на карту, расстелила её на свободном участке стола. Вместо бумаги она была сделана из материала, напоминающего тонкую серебристую ткань, а линии и изображения на ней слабо светились и, что самое удивительное, медленно двигались.

— Видишь? — Мира указала на тёмные пятна, перемещающиеся по поверхности карты. — Это Зоны Нестабильности. Сегодня там может быть горная гряда, а завтра — озеро или равнина. Иногда они просто исчезают на несколько дней, а потом возвращаются совершенно изменёнными.

— Но места, подобные Грозовым Землям, — Фина указала на область, светящуюся ровным золотистым светом, — устойчивы. В них стоят главные города и поселения серланов и людей. Господин Эльтар укрепил эти территории, создав якорные точки равновесия.

— Наш дом расположен на границе, — добавила Мира, показывая на карте. — Здесь хватает хаоса для магических садов, но достаточно стабильности для комфортной жизни.

— Вот тут — Земля Дождей и Тумана, — продолжала Мира, указывая тонким пальцем с заострённым ногтем на серебристо-голубую область, которая на карте словно пульсировала, меняя интенсивность свечения. — Там дожди идут почти постоянно, но не обычные — они могут быть из света, из музыки, иногда даже из воспоминаний. Многие художники и музыканты путешествуют туда за вдохновением.

Кэрис наклонилась ниже, заворожённая движениями карты и описаниями мест, о которых она даже представить себе не могла.

— А здесь — Гора Ветров, — палец Миры переместился к высокому пику, вокруг которого кружились крошечные светящиеся спирали. — Там обитают воздушные элементали и существа, способные принимать форму ветра. Говорят, на самой вершине можно услышать шёпот всех миров.

Фина улыбнулась, видя интерес Кэрис.

— Краснолесье, — Мира указала на багрово-золотистую область, пульсирующую подобно сердцебиению. — Деревья там выше любых башен, а листва всегда красная, независимо от времени года. В сердце леса живёт один из древних союзников господина Эльтара — дух, который помог изгнать Вечного Голода.

— Бесконечный Сад, — её палец скользнул к странному узору из спиралей и переплетающихся линий. — Говорят, если войти туда, можно блуждать вечно, находя всё новые и новые растения, каких нет больше нигде в мироздании.

— И наконец, Край Света, — Мира указала на край карты, где изображение словно растворялось, переходя в мерцающую пустоту. — Место, где Миртемия встречается с чистым хаосом. Туда ходят только самые отважные исследователи или… безумцы.

Кэрис разглядывала карту, завороженная рассказом Миры. Миртемия оказалась ещё более невероятным миром, чем ей казалось прежде. Горы, где живут ветра, леса с кроваво-красной листвой, сады, в которых можно блуждать вечно — всё это напоминало сказки, которые она слышала в детстве, но превосходило их во много раз.

“И подумать только, — размышляла она, — ещё неделю назад я считала, что моя жизнь закончится в Тёмном Колодце. А теперь я изучаю географию иного мира и готовлюсь к урокам с существом, победившим воплощение зла”.

Её пальцы осторожно скользили по серебристой поверхности карты, ощущая лёгкую вибрацию в тех местах, где изображение двигалось особенно активно.

— А вот здесь, — Мира указала на долину, где они недавно были на рынке, — каждый год цветут особые растения, заполняя всё вокруг золотистым светом.

И тут она добавила — как бы между делом, но Кэрис заметила, как её глаза заблестели от предвкушения:

— Через неделю состоится праздник Златоцветья! Мы пойдём в долину, обязательно приходи и ты!

— А господин Эльтар позволит? — спросила Кэрис с нотками беспокойства в голосе. Она всё ещё ощущала себя новенькой, не до конца понимая границы своей свободы в этом странном доме и мире.

Мира и Фина переглянулись с улыбкой, словно вопрос показался им забавным.

— Конечно, позволит, — Фина перемешала содержимое котла и добавила щепотку светящихся пряностей. — Господин Эльтар никогда не препятствует нам участвовать в праздниках. Он даже поощряет это.

— В дни Златоцветья вся долина отмечает, — добавила Мира, аккуратно сворачивая карту. — Даже сам господин иногда спускается посмотреть, хотя обычно держится в стороне от толпы.

— К тому же, — Фина понизила голос до заговорщического шёпота, — праздники — это часть равновесия. Момент радости и единения, который укрепляет стабильность мира. Господин считает их необходимыми.

— Но порой они сопровождаются проявлениями хаоса, — заметил вошедший Карн, его тёмный мех блестел в утреннем свете, а в руках он держал корзину с какими-то странными фруктами, меняющими цвет. — Особенно если некоторые перестараются с вином.

Он бросил лукавый взгляд на Миру, которая в ответ фыркнула и слегка толкнула его локтем.

— Было всего один раз! — возмутилась она. — И те цветы сами решили поменять цвет!

Фина тихо засмеялась, подмигнув Кэрис:
— Два года назад наша Мира выпила слишком много Лунного Нектара на празднике, и каким-то образом целая поляна цветов вокруг неё превратилась из золотых в ярко-розовые. Никто до сих пор не понял, как это произошло.

— Зато теперь там растут самые красивые в долине цветы, — гордо парировала Мира, хотя мех на её щеках заметно потемнел от смущения.

Кэрис не могла не улыбнуться, наблюдая эту семейную перепалку. Серланы, несмотря на их необычную внешность и происхождение из другого мира, в такие моменты казались удивительно похожими на людей.

— Но порой они сопровождаются проявлениями хаоса, — заметил вошедший Карн, его тёмный мех на голове блестел в утреннем свете, а в руках он держал корзину с какими-то странными фруктами, меняющими цвет. — Особенно если некоторые перестараются с вином.

Он бросил лукавый взгляд на Миру, которая в ответ фыркнула и слегка толкнула его локтем.

— Было всего один раз! — возмутилась она. — И те цветы сами решили поменять цвет!

Фина тихо засмеялась, подмигнув Кэрис:
— Два года назад наша Мира выпила слишком много Лунного Нектара на празднике, и каким-то образом целая поляна цветов вокруг неё превратилась из золотых в ярко-розовые. Никто до сих пор не понял, как это произошло.

— Зато теперь там растут самые красивые в долине цветы, — гордо парировала Мира, хотя её щеки заметно покраснели от смущения.

Кэрис не могла не улыбнуться, наблюдая эту семейную перепалку. Серланы, несмотря на их необычную внешность и происхождение из другого мира, в такие моменты казались удивительно похожими на людей.

К вечеру Кэрис чувствовала себя переполненной познаниями. Истории о Вечном Голоде и преображении Миртемии, названия и особенности удивительных земель, новые слова на языке серланов — всё это кружилось в её голове, складываясь в пёструю мозаику нового мира, который ей ещё предстояло освоить.

Но день ещё не закончился. Впереди был самый важный урок — с самим Эльтаром. От одной мысли об этом сердце начинало биться чаще. Что может преподать ей существо, рождённое из хаоса и способное сражаться с воплощениями древнего зла? Какие тайны скрываются в книгах его библиотеки?

Поднимаясь по лестнице к библиотеке, она вновь ощутила себя маленькой и незначительной. Её руки дрожали от волнения, и ей пришлось несколько раз вытереть мокрые ладони о платье, прежде чем решиться постучать в тяжёлую дубовую дверь.

Вечернее небо за окнами коридора переливалось тёмно-фиолетовыми и синими оттенками, а на горизонте вспыхивали отблески, напоминающие о недавней грозе. В этом странном освещении тени казались глубже, а коридоры — бесконечными.

К вечеру Кэрис чувствовала себя переполненной познаниями. Истории о Вечном Голоде и преображении Миртемии, названия и особенности удивительных земель, новые слова на языке серланов — всё это кружилось в её голове, складываясь в пёструю мозаику нового мира, который ей ещё предстояло освоить.

Но день ещё не закончился. Впереди был самый важный урок — с самим Эльтаром. От одной мысли об этом сердце начинало биться чаще. Что может преподать ей существо, рождённое из хаоса и способное сражаться с воплощениями древнего зла? Какие тайны скрываются в книгах его библиотеки?

Поднимаясь по лестнице к библиотеке, она вновь ощутила себя маленькой и незначительной. Её руки дрожали от волнения, и ей пришлось несколько раз вытереть мокрые ладони о платье, прежде чем решиться постучать в тяжёлую дверь из тёмного серебристого дерева, испещрённую странными узорами.

Вечернее небо за окнами коридора переливалось тёмно-фиолетовыми и синими оттенками, а на горизонте вспыхивали отблески, напоминающие о недавней грозе. В этом странном освещении тени казались глубже, а коридоры — бесконечными.

Она тихо постучалась и осторожно приоткрыла дверь.

Библиотека в вечернем освещении выглядела совершенно иначе, чем днём. Кристаллы, расположенные между стеллажами, излучали мягкое голубоватое сияние. В камине танцевало пламя необычного лилового цвета, отбрасывая причудливые тени на корешки древних книг. За высокими стрельчатыми окнами сгущались сумерки, и звёзды Миртемии начинали проступать на тёмно-фиолетовом небосклоне — созвездия, не похожие ни на какие из тех, что Кэрис видела в своём мире.

Эльтар стоял у одного из высоких стеллажей, его серебристые волосы казались почти светящимися в полумраке. На длинном столе перед ним были разложены несколько книг, свитки с непонятными символами и странный прибор, напоминающий астролябию, но гораздо более сложный, с вращающимися кольцами из разных металлов.

Услышав скрип двери, он повернулся, и его фиолетовые глаза нашли её в полумраке.

— Входи и присаживайся, — сказал он, указывая ей на кресло с высокой спинкой у стола. Его голос, как всегда спокойный и глубокий, заполнил пространство библиотеки, словно был частью самого воздуха. — Процесс нашего обучения будет несколько не таким, как ты себе представляешь.

Кэрис немедленно взволновалась. Она осторожно прошла через библиотеку, стараясь ступать бесшумно, хотя это было невозможно — каждый её шаг по каменному полу отдавался негромким эхом. Тени от кристаллов и лилового пламени танцевали вокруг, делая путь к креслу похожим на движение через зачарованный лес.

Достигнув указанного места, она села на самый край кресла, держа спину прямо, как учила Фина — “в присутствии господина нужно соблюдать уважение”. Её руки, всё ещё слегка дрожащие, она сложила на коленях, стараясь выглядеть спокойнее, чем чувствовала себя на самом деле.

Эльтар смотрел на неё прямо, его фиолетовые глаза чуть светились во мраке библиотеки, и Кэрис казалось, что он видит её насквозь — все сомнения, страхи, надежды, всё то, что она пыталась скрыть даже от себя самой. И возможно, так оно и было. Существо, способное побеждать демонических владык, вероятно, могло читать человеческую душу как открытую книгу.

— Я передам тебе знания — хотя бы то необходимое, что ты сейчас сможешь усвоить — прямо в твоё сознание, — произнёс он размеренно, словно каждое слово имело свой вес и значение.

С этими словами он обошёл кресло Кэрис, оказавшись позади неё. Она почувствовала его присутствие — лёгкий аромат грозы и чего-то неземного, ощущение силы, сдерживаемой в рамках телесной оболочки.

Когда его тёплые ладони коснулись её волос, ей показалось, что её ударила молния. Волосы будто поднялись, а кожу начало покалывать тысячами крошечных иголочек. Одна ладонь Эльтара легла Кэрис на лоб, другая — на затылок, образуя своеобразную рамку вокруг её головы.

— Закрой глаза и отпусти свои страхи, — мягко произнёс он.

Его голос звучал иначе, чем обычно — глубже, ближе, словно исходил не извне, а откуда-то изнутри её собственного сознания. Тепло его ладоней усиливалось, распространяясь от точек соприкосновения по всей голове, растекаясь подобно тёплому мёду.

Кэрис послушно закрыла глаза. Сначала темнота перед внутренним взором пульсировала в такт её испуганному сердцебиению. Но постепенно, следуя мягкому приказу, она попыталась отпустить свои страхи — страх перед неизвестностью, перед мощью Эльтара, перед тем, что сейчас произойдёт с её разумом.

Странное ощущение покоя начало заменять тревогу. Словно тяжёлое одеяло опустилось на её плечи, но вместо того, чтобы придавить, оно дарило безопасность и умиротворение.

А затем в её голову потекли образы, знаки и символы. Это было подобно тому, когда она смотрела в огненную книгу, но с важным отличием. Тот первый опыт был подобен погружению в бушующий океан информации — захватывающий, но пугающий, грозящий утопить её сознание.

Только этот поток был мягким и выверенным — равно в таком объеме, который мог выдержать разум Кэрис. Словно кто-то взял бурную реку и превратил её в спокойный ручей, который можно пить, не боясь захлебнуться.

Она видела языки, древние и новые — их буквы и символы сплетались в причудливые узоры, а значения тихо шептались ей, укладываясь где-то глубоко в памяти. Она видела карты звёздного неба Миртемии, понимая теперь названия созвездий и их истории. Перед её внутренним взором проходили века становления этого мира, но не как сухая хроника, а как живая ткань событий, эмоций, судеб.

Всё это вливалось в неё плавно, без напряжения, словно часть её самой, которую она просто забыла и теперь вспоминала.

Она не знала, сколько времени прошло. Время вообще будто бы исчезло, растворилось в потоке знаний, теперь текущих через неё. Кэрис ощущала только тепло ладоней Эльтара и знание, которое наполняло её, подобно свету, заполняющему пустой сосуд.

Минуты, часы или мгновения — не имело значения. В этом состоянии не было ни усталости, ни голода, ни каких-либо других физических потребностей. Только чистое восприятие и понимание.

И когда Эльтар наконец убрал руки, она словно утратила связь с чем-то важным для себя. Это было подобно пробуждению от прекрасного сна — возвращение в реальный мир казалось одновременно и облегчением, и потерей. Тепло его ладоней ещё ощущалось на её коже, но поток информации прекратился, оставив после себя странную пустоту.

Кэрис медленно открыла глаза. Библиотека, огонь в камине, звёзды за окном — всё казалось таким же, как прежде, но в то же время совершенно иным. Словно она видела знакомые вещи новыми глазами, понимая их глубже, чем раньше.

Эльтар внимательно наблюдал за ней, его фиолетовые глаза изучали каждую деталь её лица, словно оценивая результат проведённого опыта. Тени за его спиной пришли в движение, отражая какие-то скрытые эмоции или мысли.

Кэрис смотрела на него, и в её голове кружили обрывки древних фраз, слова на незнакомом и одновременно знакомом языке. Странные символы всплывали перед внутренним взором, складываясь в узоры, которые казались наполненными смыслом, хотя она ещё не могла полностью его осознать. Это было подобно попытке вспомнить сон — чем больше она пыталась ухватить конкретные детали, тем более расплывчатыми они становились.

Эльтар подошёл к полке и взял книгу — одну из тех, что Кэрис не удавалось прочесть ранее. Древний фолиант в тёмно-синем переплёте, с серебряными узорами, похожими на созвездия. Он протянул её девушке.

— Открой, — произнёс он просто, но в этом коротком слове чувствовался скрытый вызов.

Кэрис осторожно приняла книгу, удивляясь её тяжести. Пальцы её всё ещё слегка подрагивали, но уже не от страха, а от странного возбуждения, которое вызывал новый опыт.

Она открыла книгу наугад, и её взгляд упал на страницу, заполненную странными символами. В прошлый раз такой текст казался ей лишь красивыми, но бессмысленными узорами. Но теперь… теперь символы словно преобразились, обретая форму и значение. Её губы начали беззвучно шевелиться, складывая незнакомые слова, а затем она произнесла вслух:

“…и вот Сардас прибыл в земли, чей край тонул в вечном свете. День здесь никогда не кончался, а горизонт не существовал…”

Слова лились свободно, хотя разум едва поспевал осознавать их смысл. Это было подобно сну, в котором внезапно обнаруживаешь, что умеешь летать — невозможно, но происходит на самом деле.

Кэрис оторвалась от книги и взглянула на Эльтара в полном изумлении. Её голубые глаза широко распахнулись, отражая пламя камина и кристальный свет библиотеки.

— Я понимаю этот язык? — спросила она потрясённо, словно не веря собственным способностям.

— Теперь ты можешь читать книги из моей библиотеки, — сказал он, и лёгкая тень удовлетворения скользнула по его обычно бесстрастному лицу. — Хотя бы на этом языке для начала.

Он отошёл к окну, и его силуэт на фоне звёздного неба Миртемии казался частью самой ночи. Тени вокруг него двигались плавно, словно вода, отражая скрытые эмоции.

— Это древний язык серланов — основа всех современных наречий. На нём написаны самые важные тексты о природе этого мира, о равновесии между хаосом и порядком, о прошлом Миртемии.

Кэрис смотрела на страницу, где символы, ещё недавно казавшиеся непостижимыми, теперь складывались в понятные слова и фразы. Это было подобно чуду — или, скорее, магии самой высокой пробы. Одно дело — услышать о волшебстве этого мира, и совсем другое — испытать его на себе, стать его частью.

— Это… это невероятно, — прошептала она, осторожно перелистывая страницы книги, с каждым мгновением всё более уверенно читая древние тексты.

— Во время наших занятий ты будешь читать книги, — продолжил Эльтар, отходя от окна и приближаясь к столу с разложенными свитками. — Я мог бы передать тебе любое знание, как передал тебе понимание языка, но оно потеряло бы ценность без твоего собственного проникновения в него и осмысления.

Его длинные пальцы коснулись древнего свитка, и тот слабо засветился в ответ, словно приветствуя прикосновение хозяина.

— Знание, полученное без усилий, без размышления, подобно пище, проглоченной, но не переваренной, — в его голосе звучала древняя мудрость, отточенная веками наблюдений. — Оно не становится частью тебя, не меняет тебя. А истинное знание всегда меняет того, кто его получает.

Кэрис внимательно слушала, впитывая не только слова, но и саму концепцию обучения, которая для неё была новой. В Старом Истоке образование было простым запоминанием фактов и навыков, необходимых для выживания. То, что предлагал Эльтар, было чем-то гораздо более глубоким — путешествием разума и души.

— Прочти эту книгу, — продолжил он, кивая на том в синем переплёте, который она держала в руках. — Можешь взять её с собой, но большинство книг не должно покидать библиотеки.

Его фиолетовые глаза на мгновение скользнули к дальним полкам, где стояли фолианты, скованные цепями, и тома, окружённые слабым свечением или лёгкой дымкой.

— Не все они… простые, — добавил он с оттенком предостережения в голосе.

Кэрис проследила за его взглядом и заметила, как одна из книг на дальней полке словно задрожала, когда Эльтар посмотрел в её сторону. Девушка крепче прижала к груди том, который ей разрешили взять, внезапно почувствовав благодарность за то, что начинает с относительно безопасной книги.

— Я буду осторожна, — заверила она, понимая, что в мире, где книги могут содержать огненные письмена или реагировать на взгляды, простое чтение может быть опасным занятием.

— Занятие окончено, — сказал Эльтар, отворачиваясь к окну.

Его голос прозвучал отстранённо, словно мысли его уже унеслись куда-то далеко — может быть, к другим мирам или к проблемам, которые Кэрис не могла даже представить. Тени за его спиной слабо колыхались вокруг его фигуры, подобно беспокойному морю, то принимая форму крыльев, то расплываясь в неясные очертания.

За окном звёздное небо Миртемии раскинулось во всей своей чуждой красоте — созвездия, которые теперь Кэрис могла назвать по именам, благодаря знаниям, переданным ей. Она могла бы поклясться, что звёзды смотрят на неё, словно живые существа, наблюдающие за её первыми шагами в изучении этого мира.

Кэрис осторожно поднялась с кресла, всё ещё прижимая к груди данную ей книгу. Странное ощущение наполнения знанием постепенно уступало место усталости — не физической, но ментальной, словно её разум нуждался в отдыхе, чтобы усвоить полученное.

— Занятие окончено, — сказал Эльтар, отворачиваясь к окну.

Его голос прозвучал отстранённо, словно мысли его уже унеслись куда-то далеко — может быть, к другим мирам или к проблемам, которые Кэрис не могла даже представить. Тени за его спиной слабо колыхались вокруг его фигуры, подобно беспокойному морю, то принимая форму крыльев, то расплываясь в неясные очертания.

За окном небо Миртемии раскинулось во всей своей чуждой красоте — без солнца и звёзд, лишь с переливающимися всполохами, пульсирующими огнями и тонкими нитями серебристых молний, прошивающих тёмно-фиолетовую бездну. Теперь Кэрис знала имена этих световых явлений, благодаря знаниям, переданным ей. Она могла бы поклясться, что эти сияния реагируют на её присутствие, словно живые существа, наблюдающие за её первыми шагами в изучении этого мира.

Кэрис осторожно поднялась с кресла, всё ещё прижимая к груди данную ей книгу. Странное ощущение наполнения знанием постепенно уступало место усталости — не физической, но ментальной, словно её разум нуждался в отдыхе, чтобы усвоить полученное.

Кэрис покинула библиотеку, неся драгоценную книгу и новообретённые знания. Коридоры замка казались бесконечными, а ноги заплетались от странной усталости, которая не имела ничего общего с физическим истощением. Это был вес знаний, которые теперь заполняли её разум, требуя времени для усвоения и осмысления.

Добравшись до своей комнаты, она едва нашла силы поставить книгу на прикроватный столик. Новые слова и символы кружились в её сознании, образуя причудливые узоры и фразы. Перед глазами плыли страницы, которые она теперь могла прочесть, хотя ещё утром они были для неё лишь красивыми, но бессмысленными знаками.

Эта усталость окончательно свалила её с ног, когда она опустилась на постель. Не было сил даже переодеться — лишь скинуть туфли и лечь. Едва Кэрис коснулась головой подушки, как сон мгновенно овладел ей — глубокий, тёмный, без сновидений, словно её сознание нуждалось в абсолютном покое после пережитого магического опыта.

За окном её комнаты пульсировали фиолетовые всполохи ночного неба Миртемии, но Кэрис уже не видела их, погрузившись в целительную тьму сна.

Утро наступило быстрее, чем ожидала Кэрис. Проснувшись, она несколько минут лежала неподвижно, осознавая странное ощущение в голове — словно там появились новые комнаты, заполненные знаниями, которых не было раньше. Древние слова и символы упорядочились за ночь, уложившись в понятную систему.

День начался с уже привычных дел. После завтрака она отправилась в сад, где Дерек ждал её с садовыми инструментами и новой порцией историй о Миртемии.

— После победы над Вечным Голодом, — рассказывал он, пока они вместе подрезали серебристые ветви странного дерева, — господин Эльтар создал Семь Якорей Равновесия — особые точки силы, которые поддерживают стабильность в нашем мире. Один из них находится прямо под этим садом.

Кэрис слушала с новым пониманием, поскольку теперь узнавала многие термины и названия, которые раньше были для неё пустым звуком.

Позже, на кухне, Фина и Мира с любопытством расспрашивали о первом уроке с Эльтаром. Их жёлтые и зелёные глаза сверкали от нетерпения.

— Он передал мне знание языка, — рассказала Кэрис, всё ещё не до конца веря в произошедшее. — Просто прикоснулся к моей голове, и… теперь я могу читать древние тексты.

— Ментальная передача знаний! — воскликнула Фина с уважением. — Это редкое искусство, даже среди самых могущественных существ.

— Должно быть, хозяин увидел в тебе что-то особенное, раз занимается с тобой, — добавила Мира, раскладывая свежие овощи на разделочной доске.

Её зелёные глаза внимательно изучали Кэрис, словно пытаясь разглядеть то, что увидел Эльтар. В них читалось не просто любопытство, но и некоторое благоговение перед выбором их хозяина.

— Господин не тратит время на тех, в ком не видит потенциала, — продолжила она, нарезая странный фиолетовый корнеплод на тонкие ломтики. — За все годы, что я здесь живу, он лишь нескольким людям уделял такое внимание.

Кэрис почувствовала смущение. Мысль о том, что могущественное существо, способное управлять самой тканью реальности, видит в ней какую-то ценность, была одновременно пугающей и… странно приятной. В Старом Истоке никто никогда не считал её особенной или достойной особого внимания.

Потом она вспомнила о своём непонятном даре — способности видеть огненные письмена в той странной книге. О том, как символы проступали на страницах, когда она прикасалась к ним, и как даже сам Эльтар казался удивлённым этим феноменом.

— Это из-за огненной книги, — тихо произнесла она, опустив взгляд на свои руки, которые всего несколько дней назад светились изнутри от контакта с древним томом. — Господин сказал, что очень немногие могут видеть эти письмена… даже он сам видит их только в особых состояниях.

Мира и Фина обменялись взглядами, в которых читалось удивление и новое понимание.

— Огненные письмена? — переспросила Фина, отложив поварёшку. — Ты имеешь в виду Книгу Изначального Огня? Ту, что хранится в дальнем углу библиотеки?

— О ней ходят легенды даже среди нас, — добавила Мира с благоговейным шёпотом. — Говорят, что в ней записано само творение, первые слова, которые дали форму хаосу.

— Это что-то невероятное — то, что ты смогла её прочесть, — сказала Фина с благоговением в голосе. — Даже среди самых древних серланов, тех, кто помнит времена до Вечного Голода, единицы обладали таким даром.

Мира кивнула, её зелёные глаза расширились от изумления:
— Некоторые учёные из Горы Мудрецов отдали бы половину жизни за возможность прочесть хотя бы страницу из этой книги!

Кэрис хмыкнула, перебирая странные бобы, которые ей поручили очистить:
— Только пользы от этого никакой, — пробормотала она. — Что проку в том, чтобы видеть огненные буквы, если я даже не понимаю, что они значат? Вот если бы я могла лечить растения, как мать Лейна, или управлять иглами, как Талира…

Фина и Мира обменялись изумлёнными взглядами, явно ошеломлённые таким пренебрежением к редчайшему дару.

— Может, со временем я и смогу как-нибудь его использовать, — сказала Кэрис задумчиво, продолжая перебирать странные бобы. — Например, смогу разжигать взглядом очаг и сжигать мусор… Хоть что-то полезное.

Мира едва не выронила нож. Фина закашлялась, словно подавилась воздухом. Они уставились на Кэрис с выражением такого неприкрытого изумления, что девушка в замешательстве подняла голову.

— Что? Что я такого сказала? — спросила она, не понимая их реакции.

— Это… — начала Фина, подбирая слова, — как если бы кто-то нашёл древний артефакт невероятной силы и использовал его как подставку для кастрюли.

— Или обнаружил портал в иные миры и решил сушить на нём бельё, — добавила Мира с нервным смешком.

Кэрис нахмурилась, всё ещё не понимая их потрясения. В её мире ценилось прежде всего то, что имело практическое применение. Вся её жизнь в Старом Истоке вращалась вокруг работы, которая приносила конкретную пользу — еду на стол, тепло в доме, одежду на плечи.

Заметив их потрясённые выражения лиц, Кэрис начала осознавать глубину своего непонимания. Прав был Эльтар, сказав, что истинное знание меняет того, кто его получает. И, похоже, изменения в ней только начинались.

Она положила очищенные бобы в миску и на мгновение задумалась, глядя на свои руки, которые всего несколько дней назад светились огненным светом древних письмен. Внезапно она почувствовала себя как человек, который всю жизнь смотрел только под ноги, не замечая звёздного неба над головой.

— Мне ещё многое предстоит узнать, — наконец произнесла она ту фразу, которую тут все постоянно твердили. Но теперь эти слова не были простым повторением — они отражали её собственное осознание огромной пропасти между тем, что она знала, и тем, что ей ещё предстояло постичь.

Фина тепло улыбнулась, заметив эту перемену в Кэрис.
— Всему своё время, дитя. Всему своё время.

Все свободное время, которого у неё было не так уж много, Кэрис посвящала чтению книги из библиотеки. Между работой в саду, помощью на кухне и уборкой дома она находила короткие минуты, чтобы присесть в углу сада или у окна своей комнаты и погрузиться в историю, открывшуюся ей благодаря новому знанию языка.

Книга повествовала о Сардасе — серланском мудреце, который жил давным-давно, задолго до прихода Вечного Голода. Он был обычным учёным, стремящимся понять тайны Миртемии, пока однажды видение не призвало его отправиться в путешествие через все земли этого мира.

Описания его странствий захватывали воображение Кэрис. Сардас пересекал бурлящие моря, чьи воды меняли цвет в зависимости от мыслей смотрящего. Он взбирался на вершины гор, которые разговаривали с ним голосами ветра. Он жил среди племён странных существ, не похожих ни на серланов, ни на людей, изучая их мудрость и обычаи.

Но больше всего её трогали не описания чудес, а сам характер Сардаса — его непоколебимая вера в то, что знание способно изменить мир к лучшему, его доброта к встречным и готовность учиться у каждого существа на своём пути. Это так отличалось от жизни в Старом Истоке, где новые идеи часто встречались с подозрением, а чужаков — со страхом.

История завершалась тем, что после многих лет скитаний Сардас добрался до самого Края Света — места, где Миртемия встречается с первозданным хаосом. Там, на границе всего сущего, он обрёл покой и мудрость, которая не может быть передана словами — лишь пережита.

Прочитанное отзывалось в Кэрис новыми, неведомыми чувствами. Каждая страница будила в ней эмоции, для которых у неё даже не было названий — странную тоску по местам, которых она никогда не видела, трепет перед величием мироздания, благоговейный ужас перед тайнами, скрытыми на границе реальности.

Её воображение, прежде скованное рамками повседневных забот Старого Истока, теперь расправляло крылья, унося её в дальние края Миртемии. Она представляла себе горные хребты, которые Сардас описывал как “застывшие мысли самой земли”. Видела внутренним взором сияющие равнины, где “свет танцует с тенью в вечном хороводе”. Слышала эхо “песен, которые поют друг другу миры на границе сумерек”.

И с каждой прочитанной страницей до неё всё яснее доходило, насколько она была — и всё ещё остаётся — невежественна. Не просто необразованна в смысле отсутствия знаний, но невежественна в своём понимании мира, жизни, самой себя. Вся её прежняя картина мироздания теперь казалась детским рисунком рядом с величественным полотном великого художника.

Эта мысль была одновременно пугающей и освобождающей. Осознание собственного невежества открывало путь к настоящему познанию — как говорил в книге сам Сардас: “Лишь признав границы своего знания, можно их расширить”.

Сердце её преисполнилось благодарностью к Эльтару — ведь это он открыл для неё новый мир. Не только принял в Миртемии, дал кров и защиту, когда она была на грани гибели, но и открыл дверцу в бесконечный мир непознанного.

Отложив книгу, Кэрис подошла к окну своей маленькой комнаты и взглянула на вечернее небо с его пульсирующими всполохами и серебристыми течениями света. Совсем недавно она видела в них лишь странное, чужое зрелище. Теперь же, благодаря знаниям, переданным Эльтаром, и истории Сардаса, она начинала различать в этих световых потоках язык самой Миртемии — выражение её сущности, её дыхания.

“Из жертвы я превратилась в ученицу,” — подумала она с удивлением. То, что началось как страшная трагедия — быть брошенной в Тёмный Колодец — превратилось в путешествие, возможно, не менее удивительное, чем странствия Сардаса.

Впервые в жизни Кэрис ощутила, что её существование имеет цель и смысл за пределами простого выживания. И эту возможность подарил ей тот, кого её родной мир страшился как воплощение зла.

Всю неделю она читала эту книгу, открывая для себя все новые грани истории Сардаса. Днём она работала в саду и доме, а вечерами погружалась в древний текст, который теперь понимала благодаря знанию, переданному Эльтаром.

Три раза в неделю, как и было обещано, проходили её занятия с владыкой Миртемии. Библиотека в вечернем свете кристаллов и пурпурного пламени становилась местом, где встречались ученица и наставник, смертная девушка и древнее существо из первозданного хаоса.

Занятия представляли собой пересказ и обсуждение прочитанного. Эльтар задавал вопросы — не просто о фактах и событиях, но о смысле, который скрывался за историей, о параллелях с другими мирами, о философских концепциях, о которых Кэрис раньше даже не слышала.

Сначала она отвечала робко и запинаясь. Высокая фигура Эльтара, колыхание теней за его спиной и ощущение его силы, наполнявшей пространство, по-прежнему вызывали в ней трепет. Она боялась сказать глупость, показать своё невежество, разочаровать этого могущественного наставника.

Но постепенно она стала смелее. Эльтар никогда не высмеивал её наивные вопросы, не проявлял нетерпения, когда она не могла сразу понять сложную концепцию. Вместо этого он разъяснял, иногда используя метафоры и образы, иногда — создавая в воздухе иллюзии, демонстрирующие то, что трудно было объяснить словами.

После третьего занятия Кэрис, утомлённая глубокими размышлениями и философскими обсуждениями, уже лежала в кровати, готовясь уснуть. День был насыщенным — утренняя работа в саду, помощь на кухне, вечернее занятие с Эльтаром, где они обсуждали природу знания и понимания по учению Сардаса.

И в этот самый момент, уже на границе сна и яви, когда сознание начинает соскальзывать в царство грёз, она услышала тихую мелодию. Звучала словно бы флейта, но тембр инструмента был глубже, богаче, с оттенками, которых Кэрис никогда прежде не слышала.

Музыка лилась за окном, откуда-то из глубины сада. Она не была громкой, но каким-то образом проникала через стены и стекло, находя путь прямо к сердцу. Мелодия была спокойной и даже убаюкивающей, но вместе с тем в ней было что-то такое, что заставило Кэрис затрепетать.

В этих звуках слышалась древняя мудрость и одиночество веков, радость открытий и печаль утрат, хаос и порядок, сплетённые в гармонию. Казалось, сама Миртемия поёт устами этого инструмента, рассказывая историю, слишком древнюю для слов.

Кэрис приподнялась на локте, вслушиваясь в эту дивную музыку, гадая, откуда доносится она и кто мог создавать такую красоту. Но усталость взяла своё, и она уснула под эти волшебные звуки.

Ответ она узнала только утром, когда за завтраком поделилась своим ночным переживанием.

— А, ты слышала музыку господина, — улыбнулась Фина, разливая по чашкам ароматный напиток. — Он играет редко, только когда настроение особое.

И тут Кэрис вспомнила, что Фина действительно как-то уже говорила, что хозяин любил музыку. И порой он музицировал в саду или у себя в башне, особенно в ясные ночи, когда небо Миртемии было особенно красивым.

— Послезавтра мы идём на праздник Златоцветья, — напомнила Мира, накладывая на тарелку Кэрис сладкий пирог с фруктами, меняющими цвет от прикосновения.

В голосе серланки звучало плохо скрываемое возбуждение, а зелёные глаза сияли предвкушением. Вчера она весь день готовила праздничный наряд, расшивая его серебряными нитями, которые, по её словам, должны были особенно красиво мерцать в свете златоцветов.

— Надеюсь, господин не будет против твоего отсутствия, — добавила Фина, но без особого беспокойства в голосе. — Обычно в дни праздников он не проводит занятий. Сам иногда спускается в долину, хотя редко участвует в общем веселье.

Кэрис почувствовала волнение при мысли о предстоящем событии. Это будет её первый настоящий праздник в Миртемии, возможность увидеть больше обитателей этого мира, узнать о их культуре, традициях. Воспоминания о скудных праздниках Старого Истока, где веселье часто омрачалось недостатком еды или опасениями за будущий урожай, казались теперь очень далёкими.

— Надень то лиловое платье, — напомнила Мира, наклоняясь ближе и заговорщически понижая голос. — Ты очень красивая, а в нём будешь ещё краше. Может, и жених у тебя скоро появится.

Она игриво подмигнула, а Карн, проходивший мимо с корзиной свежесобранных фруктов, тихо усмехнулся.

Кэрис почувствовала, как краска заливает щёки. Эти мысли ей совсем не приходили в голову, особенно в свете последних событий. Её жизнь за последние дни изменилась настолько радикально, что думать о чём-то столь… обыденном, как ухаживания или замужество, казалось странным и несвоевременным.

Весь её мир сейчас вращался вокруг новых знаний, древних книг, загадочного дара и уроков с Эльтаром. Мысль о том, чтобы добавить в эту и без того сложную смесь ещё и романтические отношения, вызывала у неё лёгкую панику.

— Я… я не думала об этом, — пробормотала она, опуская глаза в тарелку с пирогом, который внезапно стал невероятно интересным объектом для изучения.

— Не смущай Кэрис, — улыбнулась Фина, помешивая что-то в большом котле. — Теперь пока она прочитает всю библиотеку господина Эльтара, замуж не выйдет.

Все серланы за столом рассмеялись, и даже Кэрис не смогла сдержать улыбку, хотя её щёки всё ещё пылали от смущения.

— Учитывая размеры той библиотеки, — поддержал шутку Дерек, отламывая кусочек хлеба, — и то, что некоторые книги требуют десятилетий для понимания, Кэрис станет старушкой к моменту, когда закончит обучение.

— Но какой мудрой старушкой! — подхватила Мира, игриво толкнув Кэрис локтем. — Все женихи в округе будут выстраиваться в очередь, чтобы услышать хоть слово от той, кто прочла библиотеку самого Эльтара.

Кэрис покачала головой, удивляясь тому, как легко серланы шутят о вещах, которые казались ей такими серьёзными и даже пугающими. Она всё ещё воспринимала возможность учиться у владыки Миртемии как что-то почти священное, а они говорили об этом с такой обыденной теплотой, словно это было самым естественным делом в мире.

Эльтар действительно не возражал против праздника. Когда Кэрис осторожно поинтересовалась у него во время очередного занятия, он лишь кивнул и сказал, что традиции важны для поддержания равновесия. Казалось, он погрузился в какие-то свои дела — серланы говорили, что хозяин часто так отстранялся, когда изучал что-то особенно важное. В эти дни он редко показывался, даже на занятиях был немногословен, словно его разум частично пребывал где-то ещё.

Кэрис с волнением думала о празднике. За день до Златоцветья она даже плохо спала, представляя яркие огни, музыку, танцы и все те чудеса, о которых рассказывали Мира и Фина.

И когда этот день наступил, она с трепетом достала лавандовое платье с серебряной вышивкой, купленное в первый поход в долину. Бережно разгладила складки, словно боялась повредить тонкую ткань. В жизни у неё не было такого платья — в Старом Истоке она носила грубые льняные рубахи, выгоревшие от солнца и стирки. Это же платье Кэрис казалось нарядом принцессы из старых сказок, которые рассказывал деревенский сказитель в зимние вечера.

На мгновение её охватило сомнение — не будет ли она слишком выделяться среди простых серланов и людей? Не посчитают ли её тщеславной или высокомерной?

Собрались они ближе к вечеру. Фина и Мира тоже нарядились — в платья с замысловатой вышивкой, отражающей символы Миртемии. Даже Дерек и Карн надели праздничные одежды с серебряной отделкой.

Кэрис по такому случаю распустила волосы, позволив им свободно струиться по плечам, и собрала их у висков, соединив в тонкую косу, перевитую лавандовой лентой, которую ей подарила Мира. Рассматривая своё отражение в маленьком зеркале, она с удивлением обнаружила, что почти не узнаёт себя.

А потом обратила внимание, что за то время, что живёт в доме Эльтара, она слегка округлилась, и кости уже не торчат, как раньше. Регулярное питание, спокойный сон, отсутствие изнуряющего физического труда сделали своё дело — её лицо приобрело более мягкие очертания, а кожа стала чище и свежее.

— Ты такая красивая, — снова восхитилась Мира, когда Кэрис вышла к остальным, ожидавшим её у ворот сада.

В голосе серланки не было никакой зависти — лишь чистое восхищение, искреннее и непосредственное. Её зелёные глаза сияли от удовольствия, словно преображение Кэрис радовало её не меньше, чем саму девушку.

Дорога в долину казалась короче обычного, наполненная оживлённым разговором и предвкушением. По мере приближения к поселению они замечали всё больше празднично одетых серланов и людей, идущих в том же направлении. Воздух наполнялся запахами сладостей и цветов, а вдалеке уже слышались звуки музыки — странной, но притягательной, с ритмами, заставляющими сердце биться чуть быстрее.

В долину они явились все вместе, но вскоре потеряли друг друга в яркой нарядной толпе, заполнившей главную площадь поселения. Кэрис с изумлением рассматривала многообразие нарядов — от простых, но изящных одежд серланов и людей до экзотических одеяний существ, которых она никогда прежде не видела.

Круглая площадь была украшена гирляндами светящихся цветов и кристаллов, отбрасывающих многоцветные блики на празднующих. В центре возвышалась конструкция, похожая на фонтан, но вместо воды из неё струился мягкий золотистый свет, меняющий оттенки в такт музыке.

Из пёстрой толпы вскоре нарисовался Лейн, его лицо просияло при виде Миры. С ним были двое друзей — молодой серлан с золотистыми глазами и светлым мехом, одетый в синий жилет с серебряной вышивкой, и парень человеческой расы, примерно одного возраста с Кэрис. У него были светло-каштановые кудри и весёлые карие глаза, а на плече висела небольшая лютня необычной формы.

Лейн приветливо улыбнулся, его жёлтые глаза задержались на Мире чуть дольше, чем на остальных. Затем он жестом подозвал своих спутников и представил их:

— Это Таэль, — указал он на серлана со светлым мехом, — лучший ткач младшего поколения, работает в мастерской моего отца. А это Эрин, — кивнул он в сторону человеческого парня с лютней, — музыкант и сказитель, прибыл к нам через Колодец Северных Лесов три года назад. Будет выступать сегодня на главной сцене.

Таэль вежливо поклонился, как принято среди серланов, а Эрин сделал шаг вперёд и с открытой улыбкой протянул руку Кэрис.

— Наконец-то встретил ещё одного человека, недавно прибывшего из-за Грани, — сказал он. Его голос был глубоким и мелодичным, как и подобало сказителю. — От Лейна наслышан о твоём необычном даре и о том, что сам господин Эльтар взял тебя в ученицы.

Кэрис пожала протянутую руку, чувствуя лёгкое смущение от того, что о ней уже ходят разговоры среди жителей долины. Она бросила быстрый взгляд на Миру, но та лишь пожала плечами с виноватой улыбкой.

Разговоры и знакомства продолжились, когда вся компания направилась вдоль рядов праздничных лотков, где продавали угощения, которых Кэрис раньше не видела. Лейн настоял на том, чтобы угостить всех, и вскоре их руки были заполнены удивительными сладостями — воздушными пирожными, меняющими вкус с каждым укусом; кристаллизованными фруктами, светящимися изнутри; леденцами, которые заставляли язык ощущать музыку как вкус.

— Попробуй это, — Эрин протянул Кэрис что-то похожее на золотистую карамель. — Мёд златоцветов. Лучшее лакомство этого праздника.

Когда она попробовала, её рот наполнился вкусом, напоминающим одновременно мёд, ваниль и что-то неописуемое, словно воспоминание о счастливом дне, преобразованное в сладость.

Затем они присоединились к потоку людей, направляющихся на центральную площадь. Теперь там была установлена деревянная сцена, украшенная гирляндами и светящимися кристаллами. Вокруг неё уже собирались зрители, занимая места на скамьях или просто располагаясь на мягкой траве.

— Состязание сказителей — главное событие праздника, — пояснила Мира, помогая найти удобное место. — Эрин будет выступать четвёртым.

Молодой сказитель нервно перебирал струны своей необычной лютни, настраивая инструмент.

Повсюду виднелись золотые цветы — в гирляндах, украшавших дома и деревья, в венках на головах многих празднующих, даже в еде и напитках присутствовал их цвет и аромат.

— В это время года, — объяснил Таэль, заметив интерес Кэрис, — златоцветы распускаются по всей долине и окрестным холмам. Раньше их было меньше, но с каждым годом после ухода Вечного Голода их становится всё больше. Говорят, что они цветут там, где равновесие особенно сильно.

— Лейн тоже выступает, — сказала Мира, её глаза заблестели особенно ярко, когда она произнесла его имя. — Он будет седьмым. Кто же победит?

Она бросила игривый взгляд на Эрина, который делал вид, что глубоко оскорблён самой идеей соревнования.

— Победит лучший рассказчик историй, разумеется, — ответил он с шутливым высокомерием. — Просто случайно им окажусь я.

Лейн фыркнул и покачал головой:
— Не слушайте его. В прошлом году почётную ветвь златоцвета получил я.

Они расположились на скамье в первых рядах, благодаря Таэлю, который каким-то образом сумел зарезервировать эти места. Кэрис смотрела вокруг во все глаза, не в силах скрыть своего изумления и восторга.

Смеющиеся лица людей и серланов, разноцветные одежды, пестрота украшений, запахи экзотических блюд и цветов, музыка, играющая где-то вдалеке — всё это создавало атмосферу волшебства и радости, которой так не хватало на скудных праздниках Старого Истока. Там веселье всегда омрачалось тревогами о будущем урожае, страхом перед голодной зимой или нападением разбойников.

Здесь же, в долине Миртемии, под странным фиолетовым небом, народ праздновал с той беззаботностью, которая возможна лишь при уверенности в завтрашнем дне.

Праздник захватил её, как ребенка, впервые увидевшего ярмарку. Ничего удивительнее она в жизни не видела.

Вскоре начались выступления. Один за другим сказители поднимались на сцену, освещённую мягким золотистым светом кристаллов и живых цветов. Каждый исполнял историю собственного сочинения под музыкальное сопровождение — кто-то играл сам, у других были музыканты-компаньоны.

Чаще всего это напоминало мелодичные баллады, где слова и музыка сплетались в единое целое, унося слушателей в иные миры и времена. Некоторые истории рассказывали о любви, другие — о приключениях, третьи — о мудрости, обретённой через испытания.

Первый сказитель, пожилой серлан с серебристым мехом, поведал историю о юноше, который отправился искать источник вечной молодости, а нашёл мудрость принятия естественного течения жизни. Его голос, глубокий и мелодичный, заставлял слова звучать как древние заклинания.

Второй — молодая женщина с фиолетовыми глазами, похожими на глаза Эльтара, — спела балладу о воине, который сражался с тенями собственных страхов. Её высокий, чистый голос, казалось, проникал прямо в сердце.

Кэрис хотелось хлопать в ладоши после каждого выступления — настолько ей понравилось и первое, и второе… и все остальные. Она никогда не видела такого мастерства в искусстве рассказа и пения. В Старом Истоке были свои сказители, но их истории казались простыми и приземлёнными по сравнению с этими возвышенными балладами о судьбах миров и душ.

— Как же тут выбрать лучшего? — прошептала она Мире, когда очередной сказитель под оглушительные аплодисменты покинул сцену.

— Хороший вопрос, — вздохнула Мира, её зелёные глаза следили за сказителем, покидающим сцену. — Но я выберу Лейна и Эрина. — Она пожала плечами с лёгкой улыбкой. — Ничего не поделаешь — своя рубашка ближе к телу.

Таэль, сидевший рядом, услышал это и тихо засмеялся:
— И всё-таки искусство должно оцениваться беспристрастно, — заметил он, но в его золотистых глазах читалось, что он и сам больше болеет за друзей.

Эрин, ожидавший своего выступления, выглядел сосредоточенным и немного нервным. Его пальцы беззвучно перебирали воображаемые струны, словно повторяя мелодию, готовую вот-вот вырваться наружу. Лейн же, напротив, казался спокойным — сидел, прикрыв глаза, возможно, мысленно повторяя свою историю.

Кэрис поймала себя на мысли, что и ей хочется, чтобы победил кто-то из её новых знакомых. Хотя на самом деле каждый из выступавших был достоин признания — такого уровня мастерства она никогда прежде не встречала.

Наконец настала очередь Эрина. Когда его имя объявили, молодой сказитель глубоко вздохнул, расправил плечи и с уверенной улыбкой направился к сцене, крепко сжимая свою необычную лютню.

Поднявшись на помост, он несколько мгновений просто стоял, окидывая взглядом затихшую в ожидании толпу. Затем его пальцы коснулись струн, извлекая мелодию, подобную шёпоту ветра в предрассветном лесу.

Когда он запел, его голос, до этого казавшийся обычным, преобразился — стал глубже, богаче, наполнился оттенками, которые заставляли каждое слово резонировать в сердцах слушателей. Он рассказывал историю путника между мирами, который искал дорогу домой, но в конце пути понял, что дом — это не место, а состояние души.

Несмотря на первоначальное волнение, Эрин выступил великолепно. Его история, сотканная из слов и музыки, казалось, создавала вокруг него световой кокон, в котором слушатели видели образы других миров и чувствовали тоску и радость героя как свои собственные.

Когда последние ноты его песни растаяли в вечернем воздухе, на мгновение воцарилась полная тишина — а затем площадь взорвалась аплодисментами.

После выступления Лейна, который тоже показал себя превосходным рассказчиком с историей о первых днях Миртемии после изгнания Вечного Голода, настало время голосования.

Голосование осуществлялось сбором лепестков златоцвета — цветами предварительно одарили всех, кто пришёл на выступления. Каждый зритель получил по три золотистых цветка, лепестки которых нужно было отдать понравившимся сказителям, опустив их в специальные урны с именами выступавших.

Кэрис разделила свои лепестки между Эрином, Лейном и пожилым серланом, чья мудрая история о принятии бренности жизни тронула её больше всего.

Когда подсчёт был завершён, главный судья — серлан с глубокими морщинами и белоснежным мехом — торжественно объявил, что победителем стал Эрин. Его урна переполнилась золотыми лепестками, многие из которых даже падали на землю вокруг.

Когда Эрину вручили главный приз — венок из златоцветов и хрустальный кубок, наполненный светящимся нектаром, — зрители начали покидать свои места, чтобы поздравить победителя или отправиться к другим праздничным развлечениям. Кэрис со своими новыми друзьями тоже поднялась, намереваясь проложить путь через толпу к сцене.

Когда она возвращалась на своё место, чтобы забрать оставленный там шарф, подаренный Фина, Кэрис внезапно ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. Ощущение было странным и знакомым одновременно — словно невидимое прикосновение к самой душе. Такое чувство она испытывала однажды в библиотеке, перед тем как обнаружить присутствие Эльтара.

Интуитивно глянув вокруг, она заметила в стороне от основной толпы неприметного человека в простой тёмной одежде. Ничем не выделяющийся среди других празднующих, он стоял, прислонившись к дереву, и, в отличие от большинства, не смотрел на сцену.

Он смотрел прямо на неё.

Их взгляды встретились, и на мгновение его глаза вспыхнули фиолетовым — тем самым неземным оттенком, который был присущ только Эльтару. А затем человек отвернулся и словно растворился в толпе, оставив Кэрис с колотящимся сердцем и ощущением, что реальность только что слегка сдвинулась.

“Неужели это был он?” — пронеслось в голове Кэрис. Возможно ли, что их хозяин заглянул на праздник? Фина и Дерек действительно рассказывали, что Эльтар иногда появляется в городах и селениях серланов, наблюдая за жизнью своего мира, но не привлекая к себе внимания.

А ещё он любил музыку… Воспоминание о ночной флейте в саду всплыло в её памяти. Может быть, состязание сказителей привлекло внимание владыки Миртемии?

Кэрис быстро огляделась, пытаясь снова найти неприметную фигуру в толпе. Её взгляд скользил по лицам людей и серланов — смеющимся, разговаривающим, поглощённым праздником. Но человек — Эльтар? — исчез, словно его никогда и не было.

“Если это действительно был он, то почему скрывался? Почему не присоединился к нам?” — размышляла она, чувствуя странную смесь волнения и разочарования. Вероятно, владыка Миртемии предпочитал наблюдать за своим народом незаметно, не желая, чтобы его присутствие меняло естественный ход празднества.

Пока Кэрис размышляла о мимолётном появлении загадочной фигуры, площадь начала преображаться. Сцену для сказителей быстро разобрали, освободив пространство для танцев. Музыканты расположились по краям площади, и вскоре воздух наполнился новыми мелодиями — более быстрыми, зажигательными, заставляющими ноги сами пускаться в пляс.

Всеобщее веселье вновь увлекло Кэрис. Первыми на импровизированную танцевальную площадку вышли молодые серланы, за ними последовали люди и смешанные пары. Танцы Миртемии отличались от тех, что Кэрис знала в Старом Истоке — более свободные, с элементами, напоминающими движения ветра и огня.

— Позволишь пригласить тебя? — перед ней с церемонным поклоном возник Эрин, его карие глаза светились лукавым весельем, а венок победителя слегка съехал набок, придавая ему мальчишеский вид.

Не успела она согласиться и сделать с ним круг по площади, как Таэль уже ждал своей очереди, его золотистые глаза смотрели на неё с нескрываемым восхищением.

— В танце лучше всего познаётся характер человека, — сказал он, когда она вложила свою руку в его ладонь.

После них были и другие приглашения — от незнакомых серланов, от людей, давно живущих в долине. Кэрис, никогда не бывшая центром внимания в родной деревне, чувствовала себя одновременно смущённой и польщённой таким вниманием.

Но со стороны Таэля и Эрина Кэрис чувствовала особое внимание. Оно выражалось не только в приглашениях на танец, но и в том, как они смотрели на неё, находили предлоги оказаться рядом, предлагали освежающие напитки и сладости.

Танцующая с Лейном Мира, заметив это, при каждом прохождении мимо Кэрис подмигивала ей и делала такое многозначительное лицо, что девушка не могла сдержать смеха. В глазах серланки читалось откровенное “Я же говорила!” и довольное “Вот видишь!”.

А когда сумерки опустились на Перекрёсток, и фиолетовое небо стало почти чёрным, с разбросанными по нему серебристыми всполохами вместо звёзд, музыканты перешли к более спокойным, мелодичным композициям. Кэрис стояла у края площади, отдыхая после очередного энергичного танца и наблюдая, как златоцветы на праздничных гирляндах начинают светиться ярче, словно компенсируя уходящий дневной свет.

— Потанцуй и со мной, — внезапно услышала она рядом с собой.

Голос был тихим, но пробирал до глубины души своей глубиной и особой, ни с чем не сравнимой интонацией. Кэрис резко обернулась — перед ней стоял тот самый человек в неприметной одежде, которого она заметила после соревнования сказителей.

Теперь, видя его вблизи, она могла разглядеть его лучше. У него были тёмные волосы, аккуратно собранные в простой хвост, и такие же тёмные глаза. Черты лица — правильные, но не выдающиеся, такие, что в толпе его можно было легко не заметить. Он ничем не напоминал Эльтара с его серебристыми волосами и неземной красотой.

Вернее, почти ничем. Был этот голос, особые интонации, в которых чувствовалась древняя мудрость и сила… и будто бы фиолетовые искры в глубине зрачков, мелькающие, когда свет падал под определённым углом.

Кэрис хотелось протереть глаза, чтобы убедиться, что ей не кажется. Неужели владыка Миртемии действительно принял облик обычного человека, чтобы затеряться среди празднующих? И если да, то почему теперь он решил раскрыть себя ей?

“Да ещё и пригласить танцевать?” — промелькнуло в голове Кэрис. Если это действительно Эльтар, то почему он ведёт себя так… по-человечески? Владыка Миртемии, существо, рождённое из хаоса, повелитель равновесия — и вдруг обычный танец на деревенском празднике?

Несмотря на усталость от долгого дня, наполненного впечатлениями и танцами, она согласилась, молча кивнув и вложив свою руку в его протянутую ладонь. Движимая неодолимым любопытством и острым волнением, она позволила незнакомцу вывести себя в круг танцующих.

Рука мужчины была тёплой и удивительно человеческой на ощупь — никакого чувства сверхъестественной силы или электрического покалывания, которое она всегда ощущала рядом с Эльтаром. Но когда он положил вторую руку на её талию, соблюдая правила танца, по спине Кэрис пробежала дрожь, словно от прикосновения к чему-то древнему и могущественному, скрытому под обычной внешностью.

Вопросы вертелись у неё на языке. Хотелось прямо спросить: “Это вы, господин Эльтар?” или “Почему вы скрываете своё истинное обличье?”. Но она предпочла промолчать, чтобы не выглядеть глупо. Ведь она могла и ошибаться — может быть, это просто обычный житель долины, чем-то неуловимо напоминающий владыку Миртемии.

Незнакомец тем временем вёл её в танце весьма уверенно. Его движения были изящными и точными, будто танцевальные па для него были так же естественны, как дыхание. Кэрис, никогда не считавшая себя хорошей танцовщицей, вдруг обнаружила, что в его руках двигается с непривычной грацией, словно её тело знало шаги, о которых разум не подозревал.

Мелодия, плывущая над площадью, казалось, обволакивала только их двоих, создавая невидимый кокон, отделяющий от остального мира. Кэрис ощущала, что этот молчаливый контакт пробуждает в ней всё большее волнение, к которому стало примешиваться ощущение жара, разливающегося по венам.

Она осознавала близость его тела, тепло руки на своей талии, едва ощутимое дыхание, касающееся её волос, когда они делали поворот. Никогда прежде она не испытывала такого странного сочетания трепета, страха и необъяснимого притяжения.

Музыка плавно стихла, последние ноты растворились в ночном воздухе. Мгновение они стояли, всё ещё соединённые — его рука на её талии, её пальцы в его ладони. Затем незнакомец отступил, вежливо поклонился, как принято после танца. В тот короткий миг, когда их взгляды встретились в последний раз, Кэрис была готова поклясться, что увидела в его глазах настоящее фиолетовое пламя — точно такое же, как у Эльтара.

Но прежде чем она успела что-то сказать или сделать, он отвернулся и с удивительной лёгкостью растворился в толпе, словно был не более чем сном или видением.

Кэрис вновь искала его глазами, вставая на цыпочки и вглядываясь в лица проходящих мимо людей и серланов, но безуспешно. Он исчез так же таинственно, как и появился.

Её сердце всё ещё стучало слишком быстро, а тело странно горело, словно после длительного пребывания на солнце. Но это был не болезненный жар, а какое-то новое, неизведанное ощущение, будто внутри неё зажгли огонь, который не обжигал, а согревал.

— Кто это? — Мира внезапно возникла рядом с Кэрис, её зелёные глаза блестели от любопытства. Она слегка наклонила голову, проследив за взглядом подруги, устремлённым в толпу. — Я вроде бы не видела его прежде в долине. Новенький?

Кэрис пожала плечами, не зная, что ответить. Сказать о своём подозрении, что танцевала с самим Эльтаром? Это звучало бы слишком самонадеянно, даже безумно. Зачем владыке Миртемии танцевать с обычной служанкой, пусть даже и своей ученицей?

— Не знаю, — ответила она наконец. — Он не представился.

Мира хитро прищурилась, её золотистый мех на голове поблёскивал в свете кристаллов и златоцветов.

— Но танцевал с тобой дольше, чем с кем бы то ни было. И смотрел так… особенно.

— Может, выпил лишнего? — пробормотала Кэрис, пытаясь перевести всё в шутку.

Странное волнение всё ещё не отпускало её, и отшучиваться казалось проще, чем анализировать свои чувства или пытаться объяснить необъяснимое. Идея, что сам владыка Миртемии мог принять человеческий облик только для того, чтобы потанцевать с ней, казалась настолько невероятной, что проще было предположить что угодно другое.

Мира фыркнула, явно не убеждённая таким объяснением:
— Не похоже. Он двигался слишком… уверенно. И смотрел на тебя слишком осознанно.

Она оглянулась вокруг, словно надеясь ещё раз увидеть таинственного незнакомца, затем снова повернулась к Кэрис:
— В любом случае, тебе определённо нравится наша долина! Столько поклонников за один вечер!

Праздник постепенно затихал, когда они решили отправиться домой. Дорога обратно казалась Кэрис более длинной — возможно, из-за усталости, а может, из-за странного опыта, который никак не укладывался в голове.

На обратном пути все замечали её задумчивость, необычную для девушки, обычно такой живой и любознательной. Мира несколько раз бросала на неё вопросительные взгляды, а Фина даже спросила, всё ли в порядке.

— Просто немного устала, — сослалась Кэрис, улыбнувшись, чтобы не вызывать беспокойства. — День был насыщенным.

Эрин, Лейн и Таэль — все они решили проводить их до самого дома Эльтара, хотя это было довольно далеко от поселения. Под необычным ночным небом Миртемии с его серебристыми всполохами и текучими узорами света маленькая процессия двигалась по тропе, ведущей к возвышающемуся на холме замку.

Лейн и Мира шли впереди, оживлённо обсуждая выступления сказителей. Фина и Дерек следовали за ними, тихо переговариваясь о чём-то своём. Кэрис оказалась между Эрином и Таэлем, каждый из которых, казалось, соревновался за её внимание.

— В следующий раз я спою балладу специально для тебя, — сказал Эрин, когда они уже подходили к воротам сада. — В ней будет говориться о девушке со светлыми волосами, чьи глаза отражают небо.

Таэль, не желая оставаться в тени, тут же предложил:
— А я могу соткать для тебя платье, подобного которому не носит даже супруга правителя Горы Ветров.

Эрин, словно подстёгнутый этим предложением, сделал шаг вперёд и, глядя прямо в глаза Кэрис, довольно дерзко пообещал:
— Я заглянуть на днях, если позволишь. Хочу показать тебе одно место у реки, где растут цветы, поющие на закате.

— Очень мило, — вздохнула Кэрис, стараясь звучать благодарно, но твёрдо. — Только у меня полно работы. Не думаю, что хозяин одобрит мою отлучку.

Её мысли всё ещё были заняты таинственным незнакомцем и тем странным ощущением, которое он оставил после себя. Ухаживания Эрина и Таэля, хоть и лестные, сейчас казались далёкими и несущественными по сравнению с загадкой, которую ей предстояло разгадать.

Лицо Эрина слегка вытянулось от разочарования:
— Неужели господин Эльтар так строг? — спросил он. — Даже слугам полагается время для отдыха и…

— Я не просто слуга, — перебила его Кэрис с неожиданной для себя решимостью. — Я его ученица. И у меня есть обязательства.

Таэль кивнул с пониманием, в его золотистых глазах мелькнуло уважение:
— Это большая честь — учиться у самого владыки Миртемии. Многие бы отдали всё за такую возможность.

Эрин, хоть и выглядел слегка уязвлённым, быстро справился с разочарованием:
— Что ж, тогда, может быть, в следующий праздник… — он подмигнул ей. — Я буду ждать.

— Или загляну к вам в дом — принесу фрукты или цветы, — добавил Эрин с улыбкой, в которой читалось нежелание так просто сдаваться. — Это ведь не будет нарушением твоих обязанностей?

Его настойчивость была одновременно трогательной и немного утомительной. В другое время Кэрис, возможно, была бы польщена таким вниманием красивого и талантливого юноши. Но сейчас, с загадкой таинственного танцора, не дающей покоя, и с новой значимостью её роли как ученицы Эльтара, простые ухаживания казались… неуместными.

Таэль, более чуткий к её настроению, слегка тронул Эрина за плечо:
— Думаю, нам пора. Ночь уже глубока, а у Кэрис завтра, наверное, много дел.

Мира, наблюдавшая эту сцену, подошла ближе и взяла Кэрис под руку:
— Действительно, нам пора. Спасибо за прекрасный вечер и сопровождение!

Когда они миновали ворота сада и оказались на территории владений Эльтара, Кэрис почувствовала странное облегчение. Дом на холме с его тёмными башнями и мерцающими окнами теперь казался ей не просто местом работы, но настоящим убежищем.

Попрощавшись с Финой и Дереком, которые отправились на кухню приготовить поздний чай, Кэрис поднималась по винтовой лестнице к своей комнате. Мира, чья комната располагалась рядом, сопровождала её.

— Ну вот и ты обзавелась поклонниками! — сказала серланка с хитрой улыбкой, когда они остановились в коридоре. Её зелёные глаза сверкали в свете кристаллов, закреплённых вдоль стен.

В её голосе звучала искренняя радость за подругу, без тени зависти или соперничества. Мира, всегда открытая и непосредственная, относилась к Кэрис с сестринской теплотой с самого первого дня её появления в доме.

Кэрис только фыркнула в ответ, не имея ни сил, ни желания вступать в дискуссию о своих предполагаемых поклонниках. День был слишком насыщенным, слишком полным эмоций и загадок, чтобы ещё обсуждать романтические перспективы.

— Спокойной ночи, Мира, — сказала она, открывая дверь своей комнаты. — Спасибо за чудесный день.

Серланка с пониманием кивнула, хотя в её глазах всё ещё читалось желание поговорить:
— Спокойной ночи. Завтра расскажешь, о чём шепталась с тем загадочным танцором!

Оставшись наконец одна, Кэрис с облегчением сбросила праздничное платье и умылась прохладной водой из кувшина. Её тело ныло от усталости, а голова была полна впечатлений и вопросов без ответов.

Она мечтала поскорее оказаться в кровати, и когда её желание сбылось, то почти мгновенно начала проваливаться в сон. Но вдруг, уже на грани сна и яви, в том особом состоянии, когда реальность начинает смешиваться с грёзами, Кэрис услышала чудесную мелодию флейты, плывущую из ночного сада.

Это была та же мелодия, что она слышала несколько ночей назад — глубокая, проникающая в самую душу, полная невыразимой тоски и одновременно странной радости. Но сейчас, после событий праздника, она воспринималась иначе — как подтверждение, как ответ на невысказанный вопрос.

Сон подхватил Кэрис, унося её сознание в причудливый мир видений, сотканных из воспоминаний и скрытых желаний. В этом сне она вновь была на празднике, но теперь площадь Перекрёстка была пуста — только она и высокая фигура, скрытая в тенях.

Когда фигура вышла на свет, Кэрис увидела Эльтара — не в человеческом обличье незнакомца, а в его истинном виде: с серебристыми волосами, струящимися подобно лунному свету, и фиолетовыми глазами, в которых отражались целые вселенные.

Он протянул руку, и она, словно повинуясь древнему зову, вложила свои пальцы в его ладонь. Музыка, которую не исполнял ни один видимый музыкант, наполнила пространство, и они закружились в танце.

Эльтар прижимал её в танце теснее, чем позволяли правила приличия, и по телу Кэрис бежал огонь — не только в ощущениях, но и вполне видимый. Золотисто-алые узоры, похожие на огненные письмена из древней книги, проступали на её коже, светясь в такт музыке и движениям танца.

Это не причиняло боли — наоборот, каждый новый всполох пламени приносил волну невероятного удовольствия, словно её сущность наконец соединялась с чем-то долго искомым.

Проснулась она внезапно, словно от толчка, и села на постели в полном изумлении от сна. Сердце колотилось, а тело всё ещё помнило призрачное тепло огненных узоров, бежавших по коже. Утренний свет, проникавший через окно, казался слишком ярким, слишком реальным после загадочного сумрака сновидения.

Кэрис провела руками по лицу и волосам, пытаясь стряхнуть с себя остатки сна. Неужели её впечатления от праздника и таинственного танцора были так сильны, что даже ночью не оставили её? Или, может быть, мелодия флейты, которую она слышала перед сном, как-то повлияла на её сновидения?

Она поднялась с постели и подошла к кувшину с водой, чтобы умыться. Вода была прохладной и освежающей, но не смогла полностью рассеять странное ощущение, будто сон был не просто видением, а чем-то большим — посланием или откровением.

Ощущая в голове какой-то туман, словно часть её разума всё ещё танцевала с Эльтаром на пустой площади, Кэрис торопливо оделась в рабочее платье. Она понадеялась, что привычная работа в саду, разговоры с серланами и домашние обязанности вернут ей равновесие и прояснят мысли.

Свежий воздух и работа в саду действительно оказали целительное действие. Солнечные всполохи и радужные переливы на небе Миртемии, пение странных птиц среди ветвей, запахи экзотических растений — всё это постепенно вытесняло из памяти Кэрис тревожные ночные видения.

Дерека сегодня не было рядом, чтобы направлять её работу или рассказывать истории о растениях. Он отправился в долину за какими-то особыми садовыми инструментами, а заодно поспрашивать о мустах — крупных рабочих животных с раздвоенными копытами, похожих отдалённо на лошадей, но с более крепким телосложением. Их он решил приобрести для хозяйства, чтобы облегчить перевозку грузов.

Оставшись одна, Кэрис методично обходила сад, подрезая отцветшие растения, удаляя сорняки и поливая те цветы, которые нуждались во влаге. Физический труд помогал очистить разум — каждое движение, каждая капля пота словно уносили с собой частицы беспокойства и смятения.

Она настолько погрузилась в работу, что не следила за своим маршрутом. Переходя от одной грядки к другой, от клумбы к клумбе, Кэрис незаметно для себя оказалась в той части сада, куда обычно старалась не заходить — там, где за низкой каменной стеной росли Гнев Бури и Огненная Тьма.

Осознав, где находится, она остановилась, будто наткнувшись на невидимую преграду. Эти растения, воплощавшие в себе самые опасные аспекты хаоса, всегда вызывали у неё смесь страха и необъяснимого притяжения. Но сегодня, после странного сна, в котором огненные письмена бежали по её коже, это притяжение казалось сильнее.

Она осторожно приблизилась, не спуская с растений глаз, словно они могли напасть в любой момент. Рефлекторно Кэрис поискала взглядом грабли — своё единственное оружие против своенравных обитателей сада. Но в спешке утренних сборов она забыла взять их, и теперь чувствовала себя странно уязвимой.

Цветы выглядели сегодня на удивление смирными. Гнев Бури, обычно вытягивающий свои пурпурные стебли при приближении человека, сейчас лишь слегка колыхался, словно в лёгком сне. Огненная Тьма, чьи красно-чёрные лепестки обычно раскрывались подобно хищной пасти, сейчас была сложена в аккуратные бутоны.

Но это обманчивое спокойствие не помешало Кэрис ощутить знакомую смесь эмоций, которые охватывали её каждый раз рядом с этими растениями — какое-то раздражение, словно кто-то бесцеремонно вторгался в её мысли, вкупе со странным томлением, которому она не могла дать названия.

И вдруг к этим ощущениям стал примешиваться странный жар, начавшийся где-то глубоко внутри и разливающийся по всему телу. Это ощущение было пугающе знакомым — точно такой же жар она испытывала вчера вечером, когда танцевала с таинственным незнакомцем, и позже, в своём тревожном сне.

С этим жаром нахлынули яркие воспоминания об увиденном сне — о танце с Эльтаром, о его прикосновениях, о том, как огненные письмена пробегали по её коже, превращая её тело в живой свиток древнего знания. Воспоминания были настолько реальными, словно сон продолжался наяву.

Кэрис почувствовала, как её руки начинают едва заметно светиться — тем же золотистым светом, что и во сне. Это было уже слишком. Странный жар, непонятные эмоции, опасная близость хаотических растений, которые словно отзывались на её состояние — алые лепестки Огненной Тьмы начали медленно раскрываться, словно пробуждаясь.

Испугавшись и видения, и своих ощущений, Кэрис поспешила отпрянуть от каменной стены. Она сделала несколько быстрых шагов назад, почти споткнувшись о корень, и только оказавшись на безопасном расстоянии, перевела дыхание.

Что происходит с ней? Что это за странная связь между её снами, таинственным танцором, Эльтаром и этими опасными растениями?

Эльтар, с его древней мудростью и знанием хаоса, скорее всего мог бы дать ей ответ на эти тревожные вопросы. В конце концов, он был её учителем, проводником в этом странном мире, и если кто-то и мог объяснить связь между огненными письменами, странными снами и растениями хаоса, то только он.

Но Кэрис предпочла бы провалиться сквозь землю, чем задать ему такие вопросы. Как она могла объяснить ему природу своих снов? Как рассказать о том, что во сне танцевала с ним, ощущала его прикосновения, чувствовала жар, разливающийся по телу?

Даже мысль о таком разговоре заставляла её щёки пылать от смущения. Нет, это было невозможно. Некоторые вещи слишком личные, слишком смущающие, чтобы обсуждать их с кем-то, особенно с существом столь древним и могущественным, как Эльтар.

Она отвернулась от опасной части сада и быстрым шагом направилась к привычным, безопасным клумбам. С каждым шагом, уводящим её от Гнева Бури и Огненной Тьмы, странный жар постепенно отступал, а мысли становились яснее.

Кэрис пообещала себе не подходить к этим растениям и вообще не вспоминать о случившемся — ни о странном сне, ни о таинственном танцоре на празднике, ни о том, как её руки начали светиться здесь, в саду. Всё это было слишком смущающим, слишком запутанным, слишком… опасным.

Пусть всё идёт как и прежде — работа в саду и доме, уроки с Эльтаром, спокойные беседы с серланами. Размеренная, понятная жизнь, к которой она только-только начала привыкать. Лучше она будет думать о мудром Сардасе, книгу о котором она уже почти дочитала. О его путешествиях, о поисках знания, о тех чудесах, которые он видел, скитаясь по Миртемии.

Да, именно так. Книга. Уроки. Знания. Всё остальное — лишь странные совпадения, игра воображения, последствия слишком насыщенного дня и праздника.

Своему обещанию она честно следовала в течение следующих дней. Кэрис избегала опасной части сада, где росли хаотические растения, старалась не вспоминать ни о странном сне, ни о таинственном танцоре. Она погрузилась в работу с удвоенным усердием — подметала, чистила, поливала цветы, помогала на кухне. По вечерам читала книгу о Сардасе, находя в его путешествиях и открытиях благословенное отвлечение от собственных тревог.

Мира пару раз пыталась завести разговор о загадочном незнакомце с праздника, но Кэрис так искусно переводила тему, что серланка вскоре оставила эти попытки. Дерек вернулся из долины с новыми инструментами и рассказами о том, что скоро приведёт двух молодых мустов — идеальных для работы в саду и перевозки тяжестей.

Жизнь, казалось, вошла в прежнее русло, и Кэрис почти убедила себя, что странные события и ощущения были лишь временным помутнением, вызванным переутомлением и слишком большим количеством новых впечатлений.

Так продолжалось до следующего занятия с Эльтаром.

Несколько дней после праздника Златоцветья Эльтар не звал её к себе. Это было необычно — обычно занятия проходили три раза в неделю по строгому расписанию. Кэрис объясняла эту паузу тем, что владыка Миртемии, вероятно, занят какими-то важными делами, требующими его полного внимания.

За это время книгу о Сардасе Кэрис уже дочитала. Последние главы повествовали о том, как мудрец достиг Края Света и остался там, медитируя на границе реальностей, пока его физическое тело не растворилось в потоках чистого хаоса, а дух не слился с самой сущностью Миртемии. Это была одновременно и печальная, и возвышенная концовка, заставившая Кэрис несколько вечеров размышлять о природе существования.

И вот, когда она помогала Фине готовить ужин, нарезая странные фиолетовые корнеплоды для супа, серланка вдруг сказала:

— Чуть не забыла! Хозяин просил передать, что ждёт тебя в библиотеке сегодня вечером. — Фина бросила на Кэрис внимательный взгляд. — Странно, что он несколько дней не проводил занятий. Обычно он очень пунктуален в таких вещах.

Нож в руке Кэрис на мгновение замер. Перспектива встречи с Эльтаром после всех странных событий и снов вызвала в ней смесь волнения и тревоги. Сможет ли она вести себя естественно? Не выдаст ли себя каким-нибудь словом или взглядом?

Оставшееся до занятия время Кэрис провела в борьбе с собственным волнением. Она дважды сменила платье, не зная, какое будет уместнее, и в итоге остановилась на самом простом. Расчесала волосы и заплела их в аккуратную косу, чтобы они не падали на лицо и не выдавали её нервозность. Подумала даже спросить у Миры какой-нибудь успокаивающий отвар, но побоялась вызвать ненужные вопросы.

Стараясь ничем не выдать своего волнения, она пришла в библиотеку в назначенное время. Дверь, как обычно, была не заперта — словно Эльтар всегда знал, когда именно она подойдёт.

Тихонько войдя в полумрак библиотеки, освещённой лишь кристаллами и фиолетовым пламенем камина, она первым делом положила прочитанную книгу о Сардасе на длинный стол, где обычно проходили их занятия.

Эльтар стоял у высокого стрельчатого окна, глядя на вечернее небо Миртемии, где серебристые всполохи рисовали затейливые узоры. Высокая фигура, очерченная светом, казалась частью самого неба, словно он был соткан из той же материи, что и звёзды или молнии.

При появлении Кэрис он обернулся. Его фиолетовые глаза встретились с её взглядом, и на мгновение ей показалось, что она видит в них отражение того огня, что горел в её странном сне. Тени за его спиной колыхнулись, словно приветствуя её.

— У меня для тебя две книги, — произнёс он своим спокойным и глубоким голосом, который, казалось, резонировал с самими стенами древней библиотеки.

Эльтар неторопливо отошёл от окна и приблизился к столу, где уже лежали две книги, которых Кэрис раньше не видела. Одна — в тёмно-синем переплёте с серебряным тиснением, напоминающим движение волн. Другая — в простой коричневой обложке, но с едва заметным свечением, исходящим от страниц, словно внутри был заключён источник света.

— Читай их по очереди, — он указал на книги длинным изящным пальцем. — Одна тебе понравится точно, а другая… — он сделал паузу, и его глаза на мгновение задержались на лице Кэрис, словно пытаясь прочесть что-то в её чертах. — Ты расскажешь мне позже о своих впечатлениях.

Затем он перевёл взгляд на книгу Сардаса, которую она только что положила на стол:
— История Сардаса тебя удивила? — спросил он, и в его голосе Кэрис уловила нотку искреннего любопытства, словно ему действительно было важно её мнение.

Она кивнула, слегка расслабившись. Эльтар вёл себя, как и всегда — величественно, но спокойно, с тем же интересом к её мыслям и впечатлениям. Никаких намёков на то, что он каким-то образом связан с её странными снами или с таинственным танцором на празднике. Ничего, что могло бы выдать его осведомлённость о её смятении последних дней.

— Да, господин, — ответила она, собравшись с мыслями. — Особенно конец истории. Я не ожидала, что Сардас… растворится в хаосе. Мне казалось, что мудрецы обычно возвращаются, чтобы передать свои знания другим.

Она подошла ближе к столу, чувствуя, как первоначальное напряжение постепенно уступает место привычному любопытству и жажде знаний, которые всегда пробуждались в ней во время этих занятий.

— Но в то же время это было… красиво, — продолжила она, удивляясь собственной смелости говорить о своих впечатлениях так открыто. — Словно он нашёл именно то, что искал всю жизнь, и это оказалось больше, чем он сам.

Эльтар слушал её внимательно, слегка наклонив голову, словно каждое её слово имело особую ценность. Его лицо хранило непроницаемое выражение — ни одобрения, ни несогласия, лишь полная сосредоточенность на её рассуждениях.

Тени за его спиной и вокруг него тихо трепетали, словно были частью его размышлений, визуальным отражением работы его разума. Иногда Кэрис казалось, что они тянутся к ней — тонкие, дымчатые щупальца темноты, изучающие, исследующие. Но едва она бросала на них взгляд, как те замирали, возвращаясь к своему обычному колебанию вокруг фигуры хозяина.

Этот безмолвный танец теней одновременно завораживал и нервировал. Были ли они просто естественным продолжением сущности Эльтара, как волосы или руки у обычного человека? Или же в них скрывался более глубокий смысл, какое-то послание, которое она пока не могла расшифровать?

Завершив свои размышления о Сардасе и его необычном конце, Кэрис повернулась к двум книгам, лежащим на столе. Какое-то время она просто рассматривала их, не решаясь прикоснуться — после опыта с огненными письменами она стала осторожнее с неизвестными томами из библиотеки Эльтара.

Наконец, собравшись с духом, она взяла первую книгу — ту, что в тёмно-синем переплёте с серебряным тиснением, напоминающим движение волн. Книга была тяжелее, чем казалась на вид, и приятно холодила ладони.

Кэрис осторожно открыла её и увидела на первой странице изображение морского побережья, настолько детальное, что на мгновение ей показалось, будто она слышит шум волн и крики чаек. Текст был написан на том же древнем языке серланов, который она теперь понимала благодаря Эльтару.

“Путешествия за край известного моря” — гласило название.

Затем она отложила первую книгу и взяла вторую — в простой коричневой обложке. Эта была легче, но как только её пальцы коснулись переплёта, она ощутила странное тепло, исходящее изнутри. Когда она открыла её, мягкое свечение стало заметнее — страницы словно были пропитаны солнечным светом.

“Тайны заключённого огня” — прочла она название второй книги, и что-то в этих словах отозвалось в ней, словно дальнее эхо.

— Начни с той, что тебе ближе. Но читай поочередно, — повторил Эльтар, снова отворачиваясь к окну.

Его высокая фигура вновь оказалась в обрамлении ночного неба Миртемии, с его фиолетовыми глубинами и серебристыми всполохами. Он стоял неподвижно, словно давая ей время и пространство для выбора, но Кэрис чувствовала, что он каким-то образом продолжает наблюдать за ней, даже повернувшись спиной.

Она перевела взгляд с одной книги на другую, пытаясь понять, какая из них “ближе”. Синяя книга о морских путешествиях манила обещанием увлекательных историй о далёких землях, подобных тем, что она читала о Сардасе. Но коричневая книга с её мягким свечением и загадочным названием вызывала странный трепет, словно в ней содержались ответы на вопросы, которые Кэрис ещё не успела задать.

Её пальцы сами потянулись к коричневому тому. “Тайны заключённого огня” — возможно, эта книга поможет понять те странные ощущения, которые она испытывала в последние дни?

Поняв, что занятие на сегодня закончено, Кэрис аккуратно взяла обе книги и, поклонившись Эльтару — который всё так же стоял у окна, словно забыв о её присутствии — тихо вышла из библиотеки.

Путь до своей комнаты она проделала словно в тумане, её мысли были полностью поглощены странным теплом, исходящим от коричневой книги, которое она ощущала даже сквозь ткань платья, прижимая томы к груди.

Оказавшись наконец в уединении своей маленькой спальни, Кэрис зажгла свечу, устроилась на кровати и с трепетом открыла коричневую книгу. Мягкое свечение страниц тут же разлилось по комнате, придавая всему вокруг золотистый оттенок.

Первые строки книги словно заговорили с ней напрямую:

“Есть огонь, что горит, не сжигая, и свет, что виден лишь избранным. Сокрытый в глубинах сущего, он ждёт пробуждения, чтобы явить себя миру через достойный сосуд…”

Чем дальше она читала, тем сильнее было ощущение, что книга написана специально для неё — каждое слово отзывалось глубоко внутри, словно затрагивая струны, о существовании которых она не подозревала.

Теперь, после всего случившегося с ней за последние дни, Кэрис с удивлением обнаружила, что текст, который ещё месяц назад показался бы ей туманным и непонятным, вдруг обретал ясность и смысл. Анализируя свои мысли и чувства, вспоминая странный сон, танец с таинственным незнакомцем и реакцию Гнева Бури на её приближение, она лучше понимала то, о чём говорилось в книге.

“Огонь Изначального творения живёт в каждой частице мироздания, но лишь в избранных может пробудиться и стать осознанным. Эти избранные — не по крови или происхождению, а по особой структуре души — способны видеть изначальные письмена, чувствовать скрытые потоки силы и, научившись, направлять их.”

Её пальцы слегка подрагивали, перелистывая страницы. Некоторые абзацы словно светились ярче других, привлекая её внимание:

“Пробуждение силы часто сопровождается снами, где огонь и письмена сливаются воедино; ощущением жара, не связанного с физическим пламенем; особой чувствительностью к местам и существам, наполненным хаотической энергией.”

Кэрис прерывисто вздохнула. Это описание так точно совпадало с её собственным опытом, что казалось почти пугающим. Неужели эта книга действительно объясняла то, что с ней происходило?

Она вновь погрузилась в чтение, перевернув страницу, где текст становился более интимным и откровенным.

“Такой огонь имеет и сам хаотическую природу, это огонь страсти и желания, который может стать как всепоглощающим, так и животворящим…”

Это предложение заставило её щёки вспыхнуть. Слово “страсть” никогда раньше не имело для неё особого значения — в маленькой деревне Старый Исток говорить о таких вещах считалось неприличным, особенно для незамужней девушки. Но теперь, вспоминая странные ощущения жара, возникавшие во время сна и рядом с опасными растениями, она начинала понимать, о чём говорила книга.

“Носители Изначального огня часто чувствуют притяжение к другим подобным существам, особенно к тем, в ком пламя горит ярче и древнее. Это притяжение может быть столь сильным, что проявляется даже в снах и видениях, создавая мосты между разумами.”

Книга продолжала раскрывать перед ней тайны, о которых она никогда не задумывалась, но которые, похоже, всё это время жили внутри неё, ожидая пробуждения:

“Не следует бояться этого огня или пытаться его погасить. Подавленная сила хаоса лишь накапливается, чтобы однажды вырваться, разрушая всё вокруг. Но принятая и направленная — она становится источником величайших преображений.”

Прочитанное так взволновало Кэрис, что она была вынуждена остановиться. Её сердце билось слишком быстро, а щёки горели от румянца. Страницы книги перед ней пульсировали золотистым светом, словно в такт её учащённому дыханию.

Она аккуратно закрыла книгу и отложила её на прикроватный столик, чувствуя, что ей необходимо время для осмысления всего прочитанного. Слишком много совпадений, слишком много объяснений того, что она ощущала в последние дни.

Огонь страсти… притяжение к другим носителям пламени… мосты между разумами в снах…

Всё надлежало обдумать спокойно и трезво. Но только не перед сном — Кэрис опасалась, что такие мысли могут вызвать новые сны, ещё более яркие и смущающие, чем прежние. К тому же, если то, что написано в книге, правда, и существует связь между её мыслями и проявлениями огня, то лучше размышлять об этом при ясном свете дня, когда она сможет лучше контролировать свои эмоции.

Решив переключить мысли на что-то менее волнующее, она взяла вторую книгу — ту, что в тёмно-синем переплёте с серебряным тиснением, напоминающим движение волн. В отличие от коричневой книги об огне, эта не светилась и не вызывала мгновенного отклика в душе — обычная книга, пусть и красивая.

Она открыла её и прочитала несколько страниц. “Путешествия за край известного моря” оказались увлекательным повествованием о мореплавателе по имени Лорин, который отправился исследовать дальние воды Миртемии на корабле с серебряными парусами. Описания неизвестных островов, странных морских существ и опасных течений были яркими и захватывающими.

В обычное время такая история целиком бы поглотила её внимание, но сейчас Кэрис с трудом могла сосредоточиться. Её взгляд то и дело возвращался к коричневой книге, лежащей на столике, словно та обладала своего рода гравитацией, притягивающей не только глаза, но и мысли.

После нескольких безуспешных попыток сосредоточиться на морских приключениях Лорина, Кэрис сдалась. Её разум был слишком взбудоражен откровениями из первой книги, чтобы по-настоящему погрузиться в другую историю.

— Завтра, — прошептала она, закрывая синюю книгу и аккуратно укладывая обе на прикроватный столик. — Завтра, при дневном свете, всё будет яснее.

Задув свечу, она наконец легла спать. В комнате стало темно, если не считать слабого серебристого света, проникающего через окно от ночного неба Миртемии, и едва заметного золотистого сияния, всё ещё исходящего от закрытой коричневой книги.

Кэрис закрыла глаза, стараясь очистить разум от роя мыслей и вопросов. Что на самом деле хотел сказать ей Эльтар, дав эту книгу? Знал ли он о её снах, о странных ощущениях рядом с растениями хаоса? И был ли это он на празднике Златоцветья?

Она натянула одеяло повыше, словно пытаясь отгородиться от этих беспокойных вопросов. Завтра. Завтра она сможет думать об этом более ясно.

Но даже с наступлением нового дня вопросы не оставили её. Наоборот, утренний свет словно высветил их ещё яснее, делая более настойчивыми и неизбежными.

Выполняя привычные утренние обязанности — заправляя постель, умываясь, расчёсывая волосы — Кэрис ощущала, как в голове кружится рой мыслей, подобный встревоженному улью. И вопросов было гораздо больше, чем ответов.

Если то, что написано в “Тайнах заключённого огня” правда, и она действительно обладает этим редким даром — способностью видеть изначальные письмена и чувствовать потоки хаотической энергии — то что это значит для неё? Как ей следует развивать эту способность? И главное — почему Эльтар только сейчас дал ей эту книгу, хотя, судя по всему, с самого начала знал о её даре?

А затем вопросы становились ещё более личными, ещё более тревожными. Был ли тот таинственный танцор на празднике действительно Эльтаром? Если да, то зачем ему понадобилось скрывать свою истинную сущность? И что означало то притяжение, которое она ощущала во время танца и в своих снах?

Книга говорила о “притяжении к другим носителям огня, особенно к тем, в ком пламя горит ярче и древнее”. Эльтар, несомненно, был существом огня и хаоса. Означало ли это, что её сны и ощущения были частью какого-то большего узора, о котором она даже не подозревала?

Размышляя о природе Изначального огня, Кэрис внезапно осознала важную деталь — то, что в книге называли “огнём”, могло принимать разные формы. И хотя в ней самой это проявлялось как тепло и золотистое свечение, у Эльтара эта энергия выражалась в форме молний и грозовой мощи.

Только огонь Эльтара выражался в плане молний, он скорее походил на грозу, не зря, видимо, он обосновался и в Грозовых Землях. Это объясняло и колебания теней вокруг него, напоминающие движения грозовых туч, и фиолетовый оттенок его глаз, подобный предгрозовому небу, и даже ту музыку флейты, которую она слышала ночами — похожую на отдалённые раскаты грома, превращённые в мелодию.

Если её сущность была связана с живым, тёплым пламенем, то его — с первозданной мощью бури. Разные проявления одной силы, дополняющие друг друга, как инь и ян, как…

Она поспешно оборвала эту мысль, смутившись от собственных размышлений. Слишком дерзко было даже думать о том, что её скромная сила могла как-то дополнять могущество владыки Миртемии.

Размышляя о природе Изначального огня, Кэрис внезапно осознала важную деталь — то, что в книге называли “огнём”, могло принимать разные формы. И хотя в ней самой это проявлялось как тепло и золотистое свечение, у Эльтара эта энергия выражалась в форме молний и грозовой мощи.

Только огонь Эльтара выражался в плане молний, он скорее походил на грозу, не зря, видимо, он обосновался и в Грозовых Землях. Это объясняло и колебания теней вокруг него, напоминающие движения грозовых туч, и фиолетовый оттенок его глаз, подобный предгрозовому небу, и даже ту музыку флейты, которую она слышала ночами — похожую на отдалённые раскаты грома, превращённые в мелодию.

Если её сущность была связана с живым, тёплым пламенем, то его — с первозданной мощью бури. Разные проявления одной силы, дополняющие друг друга, как свет и тень, как небо и земля.

Она поспешно оборвала эту мысль, смутившись от собственных размышлений. Слишком дерзко было даже думать о том, что её скромная сила могла как-то дополнять могущество владыки Миртемии.

В саду, где этим утром она работала одна — Дерек был занят с новыми мустами, которых вчера привели в хозяйство — Кэрис позволила себе короткий отдых. Вместо того чтобы просто посидеть в тени, восстанавливая силы, она достала из кармана фартука “Тайны заключённого огня”. Книга, вопреки ожиданиям, отлично уместилась в кармане, словно подстроив свой размер под необходимость.

Устроившись на каменной скамье под цветущим деревом с пурпурными листьями, она открыла коричневую книгу, надеясь проникнуть глубже в понимание своего дара.

Страницы сегодня светились не так ярко, как вечером, но текст был хорошо виден и при дневном свете. Кэрис перелистала прочитанное накануне и углубилась в новый раздел, озаглавленный “Пробуждение и контроль”.

“Носитель Изначального огня должен научиться трём вещам: понимать свою сущность, принимать её без страха и направлять её силу. Без понимания огонь слеп, без принятия — разрушителен, без направления — бесполезен.”

Она задумчиво провела пальцем по строкам, связывая прочитанное с собственным опытом. Её страх и отрицание, когда руки начали светиться рядом с хаотическими растениями… её замешательство от странных снов… её стремление скрыть и подавить то, что происходило с ней.

Все это было сложно и понять, и принять. Годы, проведённые в Старом Истоке, научили Кэрис бояться всего необычного, всего, что выходило за рамки привычного — не зря же жители её деревни так боялись “демонов” и сил хаоса, что были готовы приносить жертвы, чтобы их умилостивить.

А теперь оказывалось, что часть этой хаотической силы жила в ней самой, ожидая пробуждения. Это переворачивало всё её представление о мире и о себе.

Но судя по всему, сделать это было необходимо. Книга недвусмысленно предупреждала: “Непринятая сила не исчезает, но обращается внутрь, разрушая своего носителя, или вырывается наружу в моменты сильных эмоций, причиняя вред окружающим”.

Другими словами, у неё не было выбора — либо научиться контролировать этот дар, либо стать его жертвой. И если для этого требовалось пересмотреть всё, во что она верила раньше… что ж, Миртемия уже изменила так много в её жизни, что одно изменение больше или меньше вряд ли имело значение.

Только книга пока не раскрывала, как именно это сделать. В разделе “Пробуждение и контроль” говорилось о необходимости понимания, принятия и направления силы, но конкретных практик или упражнений, которые могли бы помочь в этом, Кэрис не нашла.

Возможно, эта информация содержалась дальше, в главах, до которых она ещё не добралась. Или, что более вероятно, предполагалось, что такие знания должен передавать учитель — кто-то опытный, уже овладевший своим даром.

Несомненно, Кэрис узнала больше о своей природе и о том, что с ней происходило, но что делать с этим заключённым огнем она ещё не поняла. Как вызывать его намеренно, а не случайно? Как управлять им, когда он появляется? Куда направлять эту силу?

Вернувшись к работе — подрезанию кустов со странными фиолетовыми ягодами — она продолжала обдумывать прочитанное. Её руки механически выполняли привычные движения, в то время как разум был полностью поглощён новыми вопросами и возможностями.

Вечером, когда дневные обязанности были выполнены и Кэрис наконец-то вернулась в свою комнату, она решила отложить на время “Тайны заключённого огня” и вместо этого взяться за вторую книгу, которую дал ей Эльтар.

От непрерывных мыслей про огонь, его природу и возможности у неё уже пухла голова. Размышления над странной силой внутри неё, попытки соотнести это с её снами и опытом рядом с растениями хаоса — всё это было слишком интенсивным, слишком сложным для постоянного обдумывания.

Усевшись в кресло у окна, она открыла “Путешествия за край известного моря” и погрузилась в увлекательную историю мореплавателя Лорина. С каждой страницей она всё больше проникалась симпатией к этому отважному исследователю, который на своём серебропарусном корабле открывал новые острова, изучал морских существ и преодолевал опасности неизведанных течений.

В отличие от философских и мистических “Тайн заключённого огня”, эта книга была наполнена приключениями, яркими описаниями и добрым юмором. Читая её, Кэрис не думала о себе и своих проблемах — она словно становилась частью экипажа корабля “Серебряная Звезда”, исследующего далёкие земли.

И только тогда она по-настоящему поняла, почему Эльтар дал ей две книги и при этом такие разные. Одна заставляла задуматься о собственной сущности, углубиться в себя и свой потенциал. Другая — отвлекала и расширяла горизонты, показывая красоту и многообразие мира за пределами личных переживаний.

Баланс. Равновесие. Именно то, о чём всегда говорил Эльтар.

Утро нового дня принесло неожиданный сюрприз. Кэрис только что закончила завтрак и собиралась присоединиться к Дереку в саду, когда Фина заглянула на кухню с загадочной улыбкой:

— К тебе гость, — сказала она, и в её жёлтых глазах промелькнуло весёлое любопытство.

Выйдя к воротам сада, Кэрис с удивлением обнаружила Эрина — молодого сказителя с праздника Златоцветья. Он стоял, слегка переминаясь с ноги на ногу, явно нервничая, но когда увидел её, его лицо озарилось широкой улыбкой.

— Я же обещал заглянуть, — сказал он, протягивая ей корзину, наполненную экзотическими фруктами всех цветов радуги, от которых исходил пьянящий аромат. — И принести дары, достойные твоей красоты.

Вторая его рука держала букет странных цветов, которые, казалось, меняли цвет в зависимости от угла зрения — то лазурные, то фиолетовые, то с серебристым отливом.

— Это… очень мило, — ответила Кэрис, принимая подарки и не зная, как реагировать на такое внимание. После всех размышлений о своём даре, о связи с Эльтаром и силах хаоса, неожиданное появление поклонника казалось чем-то из другой жизни — приятным, но несколько неуместным.

Пригласив гостя пройти в сад, где они могли бы поговорить, не мешая работе слуг, Кэрис усадила Эрина на каменную скамью под цветущим деревом. Фина забрала корзину с фруктами, пообещав приготовить к обеду что-нибудь особенное, а букет Кэрис поместила в вазу с водой.

Эрин тут же оживился и принялся болтать о новостях в долине, перемежая рассказы восторженными комплиментами для Кэрис.

— Все только и говорят о празднике Златоцветья! Мой выигрыш в состязании сказителей принёс мне три новых приглашения выступить в разных частях Миртемии, — с гордостью поведал он. — Хотя ни одно выступление не будет так важно для меня, как то, что ты слышала.

Он рассказал о том, что в долине готовятся к прибытию каравана из Земли Дождей и Тумана, который привезёт редкие товары и новости из дальних краёв. О том, что один из старейших серланов обнаружил новый целебный цветок, растущий только при свете двух определённых созвездий.

— Но даже самый редкий цветок бледнеет перед твоей красотой, — добавил он, глядя на Кэрис с таким восхищением, что она невольно смутилась.

Она слушала вполуха, вежливо улыбаясь и кивая. Его искреннее восхищение было приятно, но мысли её то и дело возвращались к “Тайнам заключённого огня”, к странной силе внутри неё и к загадке Эльтара.

Проведя в саду почти час, Эрин, казалось, наконец заметил, что Кэрис время от времени поглядывает на грядки, которые ей предстояло прополоть. Но вместо того, чтобы откланяться, он решил перейти к главной цели своего визита.

— У вас же бывают свободные дни? — спросил он, слегка наклоняясь вперёд и заглядывая ей в глаза. — Приходи в долину, погуляем и поедим вместе.

Его голос звучал искренне и с надеждой. Талантливый сказитель, победитель состязания, молодой и привлекательный — в Старом Истоке такое внимание было бы невероятной удачей для сироты вроде неё.

— В “Серебряном ручье” подают восхитительные пироги с ягодами сновидений, — добавил он, видя её замешательство. — А после мы могли бы подняться на Холм Шёпотов, с вершины которого открывается лучший вид на долину.

Он явно продумал это приглашение, представляя себе, как они вдвоём проведут день, полный приятных впечатлений. И часть Кэрис действительно была тронута и польщена его вниманием.

Но другая её часть — та, что провела вечер, погружённая в “Тайны заключённого огня”, та, что ощущала странное тепло в ладонях и видела огненные письмена — не хотела отвлекаться от книг и собственных размышлений. От пути, который только начал открываться перед ней.

А может быть, и от самого Эльтара, от его уроков, от его загадочной сущности… но эту мысль Кэрис прогнала сразу же, как только она мелькнула в сознании. Слишком дерзкой, слишком неуместной казалась даже тень предположения, что её могло тянуть к владыке Миртемии.

— Это очень заманчиво, — ответила она наконец, стараясь звучать искренне. — Но у меня, правда, очень много работы и занятий. Господин Эльтар дал мне книги для изучения, и я…

Она остановилась, увидев, как на лице Эрина отразилось разочарование, и почувствовала лёгкий укол совести. В конце концов, он проделал немалый путь, чтобы навестить её.

— Я подумаю, — сказала она после небольшой паузы, решив смягчить отказ. Полностью отвергнуть его приглашение казалось слишком резким, но и соглашаться на то, что явно задумывалось как свидание, она не хотела.

Её лицо просветлело, когда в голову пришла компромиссная идея:
— Только погуляем все вместе — возьмем с собой Миру и Лейна. Они давно собирались показать мне озеро с поющими камнями.

Это предложение явно не входило в планы Эрина — по его лицу пробежала тень разочарования. Но он быстро справился с собой и улыбнулся, хотя и не так широко, как прежде.

— Конечно, — кивнул он. — Компания друзей тоже прекрасно. В конце концов, чем больше слушателей, тем лучше для сказителя.

Он явно пытался сохранить лицо, превращая отвергнутое романтическое приглашение в обычную дружескую встречу. Кэрис почувствовала облегчение — похоже, ей удалось найти решение, которое никого не обидело слишком сильно.

— Приходите с Мирой, когда освободитесь, — улыбнулся он напоследок, поднимаясь со скамьи. — Я обычно бываю в таверне “Перекрёсток миров” по вечерам. Или можно передать весточку через торговцев, они часто навещают ваш дом.

Его улыбка была искренней, хотя в глазах всё ещё читалось разочарование. Но Кэрис оценила его попытку принять ситуацию с достоинством. В мире, где она выросла, отвергнутые поклонники часто реагировали обидой или даже агрессией.

— Спасибо за приглашение, — искренне поблагодарила она. — И за цветы с фруктами. Это очень мило.

Эрин на прощание сделал лёгкий поклон, который почему-то напомнил ей о таинственном танцоре с праздника Златоцветья. Только в этот раз никакого волнения она не испытала — лишь благодарность за приятное общение и облегчение от того, что неловкая ситуация разрешилась мирно.

Вечером, когда дневные обязанности были выполнены и ужин завершён, Кэрис вновь вернулась к “Тайнам заключённого огня”. Устроившись на кровати с подушкой за спиной, она открыла коричневую книгу на том месте, где остановилась прошлой ночью.

Золотистое свечение страниц стало привычным, почти уютным, но содержание книги с каждой главой становилось всё более сложным для понимания. Повествование двигалось дальше, от основ и общих принципов к деталям и специфическим аспектам Изначального огня.

“В точке соприкосновения внутреннего и внешнего пламени рождается резонанс, который может служить ключом к вратам между мирами огня,” — гласил один абзац.

“Трансмутация эфирных потоков через призму собственной сущности требует полного растворения границ между носителем и силой,” — утверждал другой.

Кэрис хмурилась, перечитывая эти фразы по нескольку раз. Часть слов она понимала, но их сочетание создавало смысл, ускользающий от её сознания, словно она пыталась ухватить дым руками.

В этих фразах, однако, она не заметила ничего смущающего — только техническую сложность и непонятные термины. Кэрис решила, что спросит Эльтара об их значении на новом занятии. Если кто и мог объяснить эти загадочные описания, то только он — существо, рождённое из самого хаоса.

Но даже принятое решение не избавило её от беспокойства. Одно дело — задавать вопросы о книге Сардаса или о географии Миртемии, и совсем другое — обсуждать с Эльтаром природу огня, который, возможно, связывал их на каком-то глубинном уровне. Тем более после всего, что она прочитала в первых главах о притяжении между носителями этой силы.

И когда в назначенный вечер она вновь вошла в библиотеку, это беспокойство возросло ещё больше. Её сердце билось так, словно она пробежала весь путь от сада до верхнего этажа замка, а руки, держащие обе книги — и о путешествиях Лорина, и о тайнах заключённого огня — слегка дрожали.

Эльтар ждал её у высокого стрельчатого окна, похожий на статую, вырезанную из ночи. Его высокая фигура оставалась неподвижной, а лицо — спокойным и непроницаемым, как идеальная маска, скрывающая истинные мысли и эмоции.

Его тёмные одежды будто поглощали свет — даже яркие блики от кристаллов и пламени камина, попадая на складки его плаща, словно тонули в них, не оставляя отражений. Фиолетовые глаза, наоборот, свет излучали — слабое, но заметное сияние, похожее на отблески далёких звёзд или на первые молнии перед грозой.

Этот контраст — поглощающая тьма одежд и светящийся взгляд — создавал впечатление существа, балансирующего на грани реальностей, одновременно материального и эфемерного.

Когда Кэрис переступила порог библиотеки, Эльтар повернул голову в её сторону, и тени вокруг него колыхнулись, словно от невидимого ветра.

— Садись, — он указал на кресло у длинного стола, на котором уже были разложены какие-то свитки и инструменты, похожие на те, что Кэрис видела в прошлый раз. — И расскажи, о чём ты прочитала и что тебе понравилось… или не понравилось.

Его голос звучал размеренно и спокойно, как всегда — ни намёка на необычность ситуации, никакого признака того, что одна из книг, которую он дал ей, могла полностью изменить её понимание собственной природы.

Кэрис осторожно опустилась в кресло, положив обе книги перед собой. Она на мгновение задумалась, с какой начать — с безопасных морских приключений Лорина или с опасно личных “Тайн заключённого огня”.

Она решила начать с “Путешествий за край известного моря”, надеясь немного успокоиться и собраться с мыслями перед обсуждением более сложной и личной темы огня.

— Мне очень понравилась история Лорина, — начала она, положив руку на синюю книгу с серебряными волнами. — Особенно описания Островов Семи Ветров, где каждый остров имеет свой характер и своих обитателей. И то, как он спас молодого морского змея от охотников, а потом тот помог ему преодолеть Водоворот Забвения.

По мере того как она говорила о приключениях мореплавателя, её напряжение постепенно отступало. Повествование Лорина действительно захватило её, и рассказывая о его путешествиях, она почти забыла о своём волнении.

— Описания подводных дворцов Народа Коралловых Рифов напомнили мне о вашем рассказе про Земли Дождей и Тумана, — добавила она, обращаясь к Эльтару. — То, как свет преломляется в воде и создаёт иллюзию бесконечных залов.

Эльтар молча слушал, не перебивая и не задавая вопросов. Он стоял неподвижно, лишь изредка его тени колебались в такт наиболее эмоциональным моментам её рассказа. Лицо владыки Миртемии оставалось непроницаемым, но в его глазах читалось внимательное наблюдение — не только за словами, но и за тем, как меняются интонации её голоса, как движутся руки, как выразительно вспыхивают глаза, когда она говорит о особенно поразивших её эпизодах.

Он давал ей возможность продолжать, не торопя и не направляя. Словно понимал, что ей нужно время, чтобы освоиться, найти правильные слова и подготовиться к более сложному разговору, который неизбежно должен был последовать.

Кэрис, воодушевлённая его вниманием, продолжала рассказывать о приключениях Лорина — о том, как он обнаружил остров, меняющий форму в зависимости от фаз луны, о его встрече с древним морским божеством, спящим на дне океана, о дружбе с народом, способным превращаться в птиц.

А затем поток её слов иссяк, словно море приключений Лорина внезапно натолкнулось на невидимую преграду. Кэрис замолчала, осознавая, что невозможно бесконечно оттягивать разговор о второй книге.

Наступила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием пурпурного пламени в камине. Эльтар, терпеливо выслушавший весь её рассказ, сделал несколько шагов к столу и присел на край, сокращая расстояние между ними.

— Хорошо, — произнёс он наконец, его глаза внимательно изучали её лицо. — А вторая книга тебе понравилась меньше?

Вопрос был задан нейтральным тоном, но Кэрис почувствовала, что за ним скрывается нечто большее — проверка, испытание, попытка понять, готова ли она говорить о том, что действительно важно.

Она качнула головой, собирая всю свою храбрость:
— Она мне понравилась больше, господин… — её голос стал тише, почти шёпотом. — Только я не всё понимаю.

Её рука невольно коснулась коричневой книги, и та, словно откликаясь на прикосновение, засветилась чуть ярче.

На страницах с непонятными абзацами она оставила тонкие полоски ткани, служившие закладками. Несмотря на волнение, её движения были точными, когда она раскрыла “Тайны заключённого огня” на первом отмеченном месте.

— Вот здесь, — произнесла она, и её голос стал более уверенным. Если ей и было неловко обсуждать тему Изначального огня с Эльтаром, то жажда знаний оказалась сильнее смущения.

Она начала зачитывать вслух:
— “В точке соприкосновения внутреннего и внешнего пламени рождается резонанс, который может служить ключом к вратам между мирами огня.” — Кэрис подняла взгляд на Эльтара. — Что значит “миры огня”? И что такое “внешнее пламя”?

Перевернув несколько страниц, она нашла следующую закладку:
— “Трансмутация эфирных потоков через призму собственной сущности требует полного растворения границ между носителем и силой.” — Она покачала головой. — Я понимаю отдельные слова, но вместе они… ускользают от меня.

Эльтар всё тем же размеренным голосом начал объяснять, не меняя положения — полусидя на краю стола, с фиолетовыми глазами, внимательно изучающими её реакцию.

— “Миры огня” — это не физические места, а состояния сознания и энергии, — начал он. — Представь, что реальность подобна многослойной ткани. Один из этих слоёв — видимый мир, другой — мир снов, третий — мир чистой энергии. Миры огня — это те слои реальности, где хаотическая энергия течёт наиболее свободно, не скованная жёсткими законами материи.

Он сделал плавный жест рукой, и в воздухе над столом появились переплетающиеся потоки света — золотистые, серебристые, фиолетовые, формирующие сложный узор.

— “Внутреннее пламя” — это сила, живущая в тебе. То, что позволяет тебе видеть огненные письмена. “Внешнее” — это подобные силы в мире вокруг: в других носителях огня, в местах силы, в самой ткани реальности. Когда эти два типа пламени взаимодействуют, создаётся резонанс, своего рода гармония, открывающая доступ к более глубоким слоям бытия.

Он перевёл взгляд на второй отрывок, который она прочитала:
— Что касается “трансмутации эфирных потоков” — это процесс, когда носитель огня учится не просто содержать силу в себе, но активно её направлять и преобразовывать. Для этого требуется особое состояние — когда ты не просто обладаешь силой, но становишься ею.

— Это… всё ещё непросто, — сказала Кэрис, пытаясь осмыслить объяснения Эльтара. Потоки света, созданные им над столом, завораживали своей красотой, но не делали теоретические концепции более понятными.

Она смотрела на свои руки, вспоминая золотистое свечение, которое видела на них рядом с хаотическими растениями и во сне.

— Я не понимаю, как овладеть этой силой, — добавила она с ноткой растерянности в голосе. — Книга описывает, что это такое, говорит о необходимости принятия и понимания… но не объясняет, как это сделать практически.

Её вопрос был прямым и искренним — не теория, а конкретные шаги, которые она могла бы предпринять, чтобы научиться контролировать странную силу, пробуждающуюся в ней.

Эльтар внимательно посмотрел на неё. В его фиолетовых глазах читалась оценка — не холодная или отстранённая, а глубокая и проницательная, словно он видел не только её физическую оболочку, но и потенциал, скрытый внутри.

— Мы пока не будем с этим торопиться, — произнёс он после паузы, и светящиеся потоки над столом медленно растаяли.

В его голосе звучала мудрость существа, прожившего тысячелетия и знающего, что некоторые процессы нельзя ускорить — они должны развиваться в своём собственном ритме, подобно распускающемуся цветку или растущему кристаллу.

Кэрис почувствовала странную смесь эмоций — облегчение от того, что ей не придётся немедленно практиковать непонятные техники, о которых говорила книга, и одновременно лёгкое разочарование, ведь часть её уже горела желанием узнать, на что она способна.

И тут, к её удивлению, Эльтар слегка наклонился вперёд и задал вопрос, которого она одновременно ждала и опасалась:

— Расскажи мне о проявлениях твоего огня, — его голос стал тише, но интенсивнее. — Бывали ли они у тебя?

Кэрис почувствовала, как теплая волна смущения поднимается от шеи к щекам. Образы тут же вспыхнули в её памяти — руки, светящиеся золотистым светом рядом с Гневом Бури и Огненной Тьмой; странный жар, разливающийся по телу во время танца с таинственным незнакомцем на празднике Златоцветья; и, самое смущающее, сон, в котором огненные письмена бежали по её коже, когда Эльтар…

Она сглотнула, решив рассказать только о том, что происходило в саду.

— Да, господин, — ответила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Несколько раз в саду, рядом с хаотическими растениями. Мои руки начинали светиться, а внутри разливалось странное тепло.

Она опустила взгляд на свои ладони, словно ожидая, что они вновь начнут излучать свет.

Он посмотрел на неё так долго и пристально, что Кэрис невольно заёрзала под его взглядом. Фиолетовые глаза, казалось, видели не только её внешнюю оболочку, но и внутренний огонь, о котором они говорили. В этой затянувшейся паузе слышалось лишь мягкое потрескивание пламени в камине да едва уловимое дыхание ночного ветра за окном.

Когда молчание стало почти невыносимым, Эльтар наконец произнёс:
— Я хочу, чтобы ты начала ухаживать и за этими растениями.

Эти слова застали Кэрис врасплох. Гнев Бури и Огненная Тьма — те самые растения, которых она старательно избегала, которые вызывали в ней странную смесь страха и притяжения, которые, похоже, и пробуждали её дремлющую силу.

— За… хаотическими растениями? — переспросила она, не уверенная, что правильно поняла. — Но они такие… непредсказуемые. И я не знаю, как контролировать то, что происходит со мной рядом с ними.

— Именно поэтому ты станешь смотреть за ними, — ответил Эльтар с уверенностью, не оставляющей места для возражений. Его тон был спокойным, но твёрдым — это был не просто совет, а наставление учителя, знающего, что нужно ученику лучше, чем сам ученик.

— И не бери грабли, — добавил он, и в его глазах промелькнула искра, которую можно было бы принять за проблеск юмора, если бы речь шла о простом смертном, а не о древнем владыке хаоса.

Кэрис не сразу поняла, как он узнал о её импровизированном оружии против своенравных растений, но быстро вспомнила, что в этом доме мало что укрывалось от внимания хозяина. Фина и Дерек наверняка рассказали ему о её способе усмирять ледоцветы, а может, он и сам видел её в саду.

— Но… как? — только и смогла спросить она, представляя, как будет стоять безоружной перед этими опасными созданиями, чувствуя, как внутри пробуждается странный огонь, и не зная, что с ним делать.

— Не сопротивляйся, не отрицай и наблюдай, — сказал Эльтар, его голос стал мягче, словно он понимал, о чём просит. — Позволь себе ощутить то, что происходит, когда ты рядом с ними. Не борись с этим.

Он сделал плавный жест рукой, и тени за его спиной изогнулись, словно повторяя движение.

— Но если что-то тебе покажется… чрезмерным, отдались, но вернись позже, — добавил он с неожиданной заботой в голосе. — Познание себя — это путь, который нельзя пройти одним прыжком. Это тысячи маленьких шагов, каждый из которых должен быть сделан осознанно.

Кэрис слушала внимательно, понимая, что эти слова — не просто указания по уходу за растениями, а ключ к пониманию и принятию своей собственной природы. То, что казалось пугающим и опасным, могло стать источником силы и мудрости, если подходить к этому правильно.

— Хорошо, господин Эльтар, — ответила она, склонив голову в знак согласия.

В этих простых словах содержалось больше, чем просто подчинение указанию. Это было принятие вызова, шаг в неизвестное, согласие начать путь самопознания, который мог изменить всё её представление о себе и мире.

Кэрис чувствовала странную смесь страха и предвкушения при мысли о том, что будет работать с хаотическими растениями, позволяя своему внутреннему огню проявляться. Но теперь этот страх был уже не парализующим, а скорее будоражащим — как перед погружением в холодную воду, когда знаешь, что первый шок сменится привыканием.

В камине пурпурное пламя вспыхнуло чуть ярче, словно отзываясь на её решимость, а коричневая книга на столе излучала тёплое золотистое сияние, напоминающее то, что иногда появлялось на её руках.

Она начала утром следующего дня. Выбрала раннее время, когда солнечные всполохи только начинали окрашивать небо Миртемии в золотистые и розовые оттенки. При ярком утреннем свете, после ночного отдыха, растения казались менее грозными — Гнев Бури сложил свои пурпурные стебли, а Огненная Тьма прикрыла красно-чёрные цветы, словно ещё дремала.

Кэрис приближалась к ним осторожно, без резких движений, держа руки открытыми и пустыми. Граблей с собой она не взяла, как и велел Эльтар, хотя отсутствие привычного инструмента заставляло её чувствовать себя уязвимой.

С каждым шагом к низкой каменной стене, отделяющей опасную часть сада, она прислушивалась к своим ощущениям. Сначала был только лёгкий дискомфорт — ожидание чего-то неприятного, похожее на предчувствие грозы. Но чем ближе она подходила, тем отчётливее становилось знакомое тепло, начинающее разливаться по венам.

К теплу постепенно примешивалось раздражение — необъяснимое чувство, словно что-то царапало изнутри, требуя выхода. А вместе с ним приходило и то неясное томление, которое она замечала и раньше — странная тянущая сладость, разливающаяся по всему телу, постепенно нарастая с каждым шагом.

Кэрис глубоко вдохнула, вспоминая наставления Эльтара. Не сопротивляться. Не отрицать. Наблюдать.

Вместо того чтобы бороться с нарастающим жаром и смущающими ощущениями, она попыталась сосредоточиться на них, изучать их как нечто отдельное от себя. Что именно вызывает раздражение? Где точно ощущается это томление? Как оно меняется, когда она делает ещё один шаг вперёд?

Приблизившись к самой стене, она увидела, как Огненная Тьма начала медленно раскрывать свои бутоны, словно пробуждаясь от присутствия человека. Стебли Гнева Бури слегка выпрямились, поворачиваясь в её сторону, как подсолнухи к солнцу.

Волна странных ощущений внутри нарастала, становясь сильнее с каждым мгновением. Вместе с ней в сознание Кэрис непрошено поднимались образы из её снов — огненные письмена, бегущие по коже, золотистое свечение, заключённое внутри и рвущееся наружу.

К ним примешивались воспоминания о танце с таинственным незнакомцем на празднике Златоцветья — тепло его руки на её талии, странное электрическое покалывание в точках соприкосновения, фиолетовые искры, на мгновение вспыхнувшие в глубине его глаз.

Эти образы и воспоминания сливались с реальными ощущениями, создавая пульсирующий вихрь эмоций и чувств, захватывающий всё её существо. Кэрис почувствовала, как её щёки горят, а дыхание становится прерывистым. Золотистое свечение вокруг её рук усилилось, теперь уже не просто лёгкая дымка, а яркое сияние, подобное солнечному свету, пробивающемуся сквозь листву.

А потом в её мысли вторгся образ Эльтара — не просто воспоминание о нём как об учителе, а нечто более личное, более интимное. Его фиолетовые глаза, смотрящие на неё с той же интенсивностью, что и во сне, его прикосновение, пробуждающее огонь внутри, его сущность, сливающаяся с её собственной…

Это она уже не смогла выносить. Это было недопустимо, это было невероятно — так думать о владыке Миртемии, о существе, рождённом из первозданного хаоса, о своём учителе и господине.

Волна жара, гораздо более сильная, чем прежде, прокатилась по телу Кэрис от головы до пят, обжигающая и в то же время сладостная. Дыхание перехватило, словно невидимая рука сжала горло. Золотистое свечение вокруг её рук внезапно вспыхнуло ярче, переходя в почти белое сияние.

Она отпрянула от растений, которые к этому моменту полностью пробудились — алые и пурпурные цветы Гнева Бури раскрылись во всей красе, а лепестки Огненной Тьмы налились таким глубоким красно-чёрным цветом, что казались почти живыми. Оба растения начали светиться собственным внутренним светом, отвечая на её энергию.

Отступив на безопасное расстояние, Кэрис прислонилась к стволу ближайшего дерева, чувствуя, как колотится сердце и дрожат колени.

Задание оказалось совсем непростым! Более того, сейчас оно казалось невыполнимым!

Кэрис прижала руки к груди, пытаясь успокоить колотящееся сердце и унять дрожь. Золотистое свечение постепенно угасало, но внутренний жар отступал гораздо медленнее. То, что должно было быть простым наблюдением за своими ощущениями рядом с хаотическими растениями, превратилось в нечто гораздо более сложное и смущающее.

Как она могла продолжать это “наблюдение”, если её собственные мысли и чувства выходили из-под контроля? Как могла она спокойно стоять рядом с этими растениями, если они каким-то образом пробуждали в ней не только магический дар, но и… другие, более личные эмоции?

И что скажет Эльтар, когда узнает, что она не смогла выполнить его, казалось бы, простое указание? Ещё хуже — что он подумает, если каким-то образом узнает о тех мыслях и образах, которые возникли в её сознании?

От этой мысли — что Эльтар каким-то образом узнает о её неуместных чувствах — Кэрис стало плохо до слёз. Горячая волна стыда затопила её, отличаясь от предыдущего жара лишь горечью вместо сладости.

Она отвернулась от хаотических растений, всё ещё пульсирующих странным светом, словно в ожидании её возвращения, и медленно побрела в дом. Ноги казались тяжёлыми, а мысли путались, создавая в голове хаотический водоворот образов и ощущений.

По расписанию сегодня ей предстояла уборка в оранжерее с ледоцветами — чему она сейчас была даже рада. После пережитого жара и смятения прохлада кристаллических растений казалась успокаивающей, обещая отдых от эмоционального шторма.

“Может быть, холод поможет мне очистить разум, — подумала она, поднимаясь по ступеням к дому. — И тогда я смогу вернуться к хаотическим растениям с более ясной головой… когда-нибудь.”

При её приближении ледоцветы встрепенулись — кристаллические стебли выпрямились, прозрачные лепестки задрожали. Кэрис внезапно вспомнила, что не захватила привычные грабли. От расстройства и смятения она даже не подумала о них — впервые вошла в зимний сад безоружной.

Инстинктивно она напряглась, ожидая привычной враждебности со стороны прихотливых растений. Но ледоцветы в этот раз повели себя странно. Они не выбросили вверх ледяные шипы, не создали снежную бурю, направленную на нежеланного посетителя. Они будто следили за Кэрис, медленно поворачивая прозрачные венчики в её направлении, как подсолнухи за солнцем.

А потом послышался тихий звон. Мелодичный, нежный, похожий на перезвон маленьких хрустальных колокольчиков. Звук нарастал, становясь всё чище и отчётливее, словно ледоцветы пели — каждый на своей ноте, создавая удивительную гармонию.

За этой нежной музыкой с потолка оранжереи вдруг начали падать снежинки — не обычный снег, а кристаллы особой формы, сверкающие всеми цветами радуги. Они медленно кружились в воздухе, словно танцуя под мелодию ледоцветов, прежде чем опуститься на плечи и волосы Кэрис.

Снежинки таяли, соприкасаясь с её всё ещё горячей кожей, создавая приятное охлаждающее ощущение. С каждой растаявшей снежинкой девушка чувствовала, как огненная буря внутри неё постепенно стихает, как утихает смятение, как проясняются мысли, словно очищенные этим волшебным снегом.

Изумлённая этой неожиданной реакцией растений, которые обычно встречали её агрессией и холодом, Кэрис медленно приблизилась к ближайшему ледоцвету. Его кристаллические лепестки переливались всеми оттенками голубого и серебристого, словно миниатюрная ледяная корона.

Она осторожно склонилась над цветком, всё ещё не веря в происходящее, и с благодарностью погладила его прозрачные листья. Они были холодными на ощупь, но не обжигающе-ледяными, как она ожидала — скорее, приятно освежающими, словно прохладная вода в жаркий день.

Цветок звякнул в ответ на прикосновение, издав мелодичную трель, и слегка качнулся, словно кланяясь. Казалось, растение отвечало на её прикосновение как живое существо, обладающее собственным сознанием и эмоциями.

Потрясённая этой неожиданной переменой, Кэрис всё же принялась за привычную уборку в зимнем саду. Она собирала опавшие кристаллические листья, подрезала засохшие ветви, протирала запылившиеся поверхности стеклянных полок, на которых стояли горшки с особо редкими видами.

Всё это время ледоцветы продолжали вести себя необычайно миролюбиво. Они не уворачивались от её рук, не пытались царапнуть ледяными шипами, не создавали препятствий. Наоборот, некоторые словно подставляли ветви, нуждающиеся в обрезке, или слегка наклонялись, облегчая ей доступ к дальним участкам.

Утро выдалось богатым на переживания, и поведение ледоцветов вовсе озадачивало. Сначала неконтролируемый жар и смущающие мысли рядом с хаотическими растениями, а теперь — неожиданная дружелюбность от обычно враждебных кристаллических созданий.

“Может быть, — размышляла Кэрис, — это как-то связано? Может, моё состояние после встречи с Гневом Бури как-то повлияло на ледоцветы?”

Закончив работу в зимнем саду, Кэрис спустилась вниз на кухню, где Фина готовила обед, а Дерек перебирал семена каких-то необычных растений. Какое-то время она молча наблюдала за их размеренными движениями, затем решилась поделиться странностями этого утра.

— У меня сегодня был необычный опыт с растениями, — начала она, присаживаясь к столу.

Она рассказала сначала о хаотических цветах в саду — как по указанию Эльтара приблизилась к ним без грабель, как они отреагировали на её присутствие активным ростом и свечением. При этом Кэрис тщательно избегала упоминаний о своих личных переживаниях, о волне жара, прокатившейся по телу, и особенно о тех мыслях и образах, которые возникли в её сознании.

— А потом, — продолжила она, — произошло нечто ещё более странное. Ледоцветы… они вели себя совсем иначе, чем обычно. Не нападали, а словно… приветствовали меня. Они даже пели и создавали цветные снежинки.

Она обвела взглядом Дерека и Фину, пытаясь понять, насколько необычным они находят её рассказ.

Судя по выражению их лиц, находили они её рассказ как раз необычным. Дерек замер с семенами в руке, его жёлтые глаза широко раскрылись от удивления. Фина и вовсе оставила помешивание супа, полностью повернувшись к Кэрис.

— Ледоцветы… пели? — переспросил Дерек с явным недоверием. — И создавали цветные снежинки?

— Они обычно делают это только в особых случаях, — медленно произнесла Фина, обмениваясь с Дереком многозначительным взглядом. — Например, во время редких астрономических явлений или в присутствии особых энергетических всплесков.

— За все годы работы в саду господина Эльтара, — добавил Дерек, откладывая семена в сторону, — я видел такое поведение ледоцветов лишь дважды. Один раз — когда сам хозяин проводил какой-то ритуал в зимнем саду, а второй — когда в Миртемии случилось великое смещение потоков хаоса пять лет назад.

Кэрис в недоумении уставилась на них, не вполне понимая значимость их реакции. В её глазах читалось замешательство и лёгкая тревога. Она лихорадочно искала какое-то рациональное объяснение, что-то, что не связывало бы необычное поведение растений напрямую с ней самой.

Потом она ухватилась за вторую фразу Дерека как за спасительную соломинку.

— Может, сейчас снова… как вы сказали? Смещение этих потоков или что-то подобное? — спросила она с надеждой в голосе. — Может, происходит что-то в самой Миртемии, что влияет на растения?

Она предпочитала думать, что причина кроется в каких-то внешних обстоятельствах, а не в изменениях, происходящих с ней самой. Гораздо проще было представить, что необычная реакция и хаотических растений, и ледоцветов вызвана каким-то космическим явлением, а не её собственной пробуждающейся силой.

Дерек с Финой неуверенно переглянулись, в их взглядах читалось беспокойство и понимание чего-то, недоступного Кэрис. В жёлтых глазах Фины мелькнуло сомнение, словно она размышляла, сколько может и должна сказать.

— Хозяин должен знать… — произнёс наконец Дерек, но не закончил фразу, словно опасаясь сказать лишнее.

— О том, что происходит с растениями, — поспешно добавила Фина, положив руку на плечо Кэрис. — Господин Эльтар очень внимательно следит за всеми необычными явлениями в своём доме и саду. Особенно если они связаны с балансом хаотических и упорядоченных энергий.

Было очевидно, что серланы знают или подозревают больше, чем говорят. В их поведении читалась осторожность людей, понимающих, что вступают на территорию, которую их хозяин, возможно, предпочёл бы исследовать сам.

Кэрис внезапно представила, как будет расспрашивать Эльтара на следующем занятии о странном поведении растений. В воображении возникла сцена: она, запинаясь, рассказывает о своих наблюдениях, а затем он начинает задавать вопросы — глубокие, проницательные вопросы о том, что именно она чувствовала рядом с хаотическими растениями, какие мысли и образы возникали в её сознании…

От одной только этой мысли её прошиб холодный пот. Щёки вспыхнули ярким румянцем, а руки невольно сжались в кулаки. Нет, ни за что она не сможет признаться, что думала о нём в такие моменты, что его образ возникал в её сознании вместе с волной жара и странного томления.

— Наверное, я просто… — она неловко поднялась из-за стола, — поищу ответ в книгах. Господин Эльтар дал мне кое-что почитать о природе растений и их взаимодействии с энергиями.

Это была не совсем правда, но и не совсем ложь. Возможно, в “Тайнах заключённого огня” действительно найдутся объяснения случившемуся. В любом случае, это казалось гораздо более безопасным, чем прямой разговор с Эльтаром.

Фина и Дерек с пониманием кивнули, но ничего не сказали. Их жёлтые глаза, казалось, обменивались молчаливыми сообщениями, а затем они вернулись к своим делам — Фина к готовке, а Дерек к своим семенам.

У Кэрис вновь осталось впечатление, что они знают больше, чем говорят. Возможно, как давние слуги Эльтара, они видели подобные явления раньше, или даже были предупреждены хозяином о том, что может происходить с ней. Эта мысль одновременно беспокоила и успокаивала — беспокоила, потому что означала, что её изменения заметны окружающим, и успокаивала, потому что если Эльтар предвидел это, значит, всё идёт как должно.

В промежутках между делами она вновь взялась за “Тайны заключённого огня”, надеясь найти объяснение своим переживаниям и странной реакции растений. Но чем дальше она продвигалась в чтении, тем больше книга уводила в сторону пространных рассуждений о природе огня, его хаотическом происхождении и его связи с самой сутью мироздания.

“Изначальный огонь не есть пламя в обычном понимании, но скорее — первозданная сила творения, облекающаяся в разные формы в зависимости от природы носителя,” — гласил один абзац.

“Пробуждение внутреннего пламени часто сопровождается резонансом с другими носителями энергий, как хаотических, так и упорядоченных,” — утверждал другой.

Всё это вызывало у Кэрис разные предположения, но ни в одном из них она не была уверена. Могло ли её внутреннее “пламя” действительно влиять на растения? Был ли её опыт в саду тем самым “резонансом”?

И ясно было также и то, что и Эльтар — прежде всего он! — влиял на неё. Рождённый из хаоса, он сам по себе представлял мощнейший источник силы, который вызывал резонанс в её собственной, только пробуждающейся энергии.

Эта мысль поразила Кэрис своей очевидностью. Конечно! Вот почему в его присутствии она чувствовала себя иначе, вот почему после занятий в библиотеке ей снились такие яркие сны, вот почему воспоминания о нём вызывали в ней такую сильную реакцию рядом с хаотическими растениями.

Но если это и объясняло механизм взаимодействия, то никак не оправдывало форму, которую принимал этот резонанс. Кэрис невольно закусила губу, вспоминая свои ощущения и мысли. Они были далеки от простого магического резонанса, описанного в книге. Они были… личными. Интимными. Если не сказать, неприличными.

Щёки вновь вспыхнули от стыда при мысли, что то, что она ощущала рядом с хаотическими растениями, было не просто реакцией на их энергию, а отголоском её собственных, глубоко скрытых чувств к своему учителю и господину.

— Это невозможно, — пробормотала она, энергично подметая пол в одном из коридоров замка несколько часов спустя. — Это просто магия!

Метла двигалась с излишней силой, словно Кэрис пыталась вместе с пылью вымести и смущающие мысли из своей головы. Её движения были резкими, почти яростными — физическая работа помогала отвлечься от водоворота эмоций внутри.

— Просто эффект пробуждающейся силы, — продолжала она убеждать себя. — Книга ясно говорит о резонансе между носителями огня. Это… это как магнит притягивает железо. Просто физическое явление.

Но даже произнося эти слова, она чувствовала их фальшь. То, что она испытывала, не было похоже на бездушное магнитное притяжение. В этом было слишком много… человеческого. Слишком много Кэрис, а не абстрактной носительницы Изначального огня.

Она остановилась, прислонив метлу к стене, и прижала ладони к горящим щекам.

А затем, отложив метлу и незаконченную работу, Кэрис решительно направилась в зимний сад. Ей необходимо было успокоиться, очистить разум от беспокойных мыслей и смущающих образов. И после сегодняшнего утреннего опыта она знала, где искать прибежище — среди ледоцветов, которые так неожиданно предложили ей прохладу и умиротворение.

Войдя в стеклянный купол зимнего сада, она сразу почувствовала, как температура заметно снизилась. Холодный, чистый воздух наполнил её лёгкие, принося облегчение разгорячённому телу. Кристаллические растения словно ожидали её — их прозрачные венчики повернулись в её сторону, едва она переступила порог.

Кэрис медленно прошла между рядами ледоцветов, стараясь дышать глубоко и размеренно. Её пальцы легко касались кристаллических листьев, наслаждаясь их охлаждающим прикосновением. С каждым шагом внутренний жар, беспокойство и смятение постепенно отступали, сменяясь ясностью и спокойствием.

К хаотическим цветам в саду она пока решила больше не подходить. По крайней мере, до тех пор, пока не найдёт способ лучше контролировать свои реакции. Или пока не поймёт, что именно с ней происходит. Безопасная дистанция казалась самым разумным решением в сложившейся ситуации.

Кэрис старалась думать об Эльтаре лишь как об источнике силы и её резонанса. Как о древнем существе, рождённом из хаоса, владыке целого мира, своём учителе и господине. Но не более того! Любые другие мысли она решительно отгоняла, не позволяя им задерживаться в сознании дольше мгновения.

А странные ощущения… Она пыталась объяснить их природой самого мира, в котором оказалась. Она ведь в Миртемии, мире хаоса, пусть и укрощённого волей Эльтара. Разве можно тут ожидать покоя и ясности даже несмотря на относительно упорядоченную жизнь? Возможно, эти эмоциональные всплески, эта смесь жара и томления — просто реакция человека из упорядоченного мира на окружающий хаос?

Эти рационализации помогали сохранять спокойствие, хотя в глубине души Кэрис понимала, что лишь бежит от правды, которая пока казалась слишком сложной и пугающей, чтобы взглянуть ей в лицо.

К хаотическим цветам в саду она пока решила больше не подходить. По крайней мере, до тех пор, пока не найдёт способ лучше контролировать свои реакции. Или пока не поймёт, что именно с ней происходит. Безопасная дистанция казалась самым разумным решением в сложившейся ситуации.

Кэрис старалась думать об Эльтаре лишь как об источнике силы и её резонанса. Как о древнем существе, рождённом из хаоса, владыке целого мира, своём учителе и господине. Но не более того! Любые другие мысли она решительно отгоняла, не позволяя им задерживаться в сознании дольше мгновения.

А странные ощущения… Она пыталась объяснить их природой самого мира, в котором оказалась. Она ведь в Миртемии, мире хаоса, пусть и укрощённого волей Эльтара. Разве можно тут ожидать покоя и ясности даже несмотря на относительно упорядоченную жизнь? Возможно, эти эмоциональные всплески, эта смесь жара и томления — просто реакция человека из упорядоченного мира на окружающий хаос?

Эти объяснения казались Кэрис вполне логичными. Всё происходящее было просто частью её адаптации к новому миру и пробуждению магических способностей. Ничего личного, только магия и её проявления. По крайней мере, именно так она предпочитала думать.

Перед следующим занятием с Эльтаром она полдня занималась подобным самовнушением. Повторяла как молитву: “Это просто магия. Резонанс энергий. Ничего личного”. Медитировала в зимнем саду, позволяя кристаллическому холоду ледоцветов проникать глубоко в сознание, успокаивая бурю эмоций.

Она даже попросила у Фины отвар из трав, “чтобы лучше сосредоточиться на учёбе”, не объясняя истинной причины своего волнения. Серланка с понимающей улыбкой приготовила напиток из золотистых листьев, которые, по её словам, “успокаивают не огонь, но сердце”.

К моменту, когда пришло время идти на занятие, Кэрис чувствовала себя почти собранной. Она повторила про себя все темы, которые хотела обсудить из книги о морских путешествиях Лорина, подготовила вопросы по непонятным абзацам из “Тайн заключённого огня” — строго теоретические, никак не связанные с её личными переживаниями.

Ей даже удалось зайти в библиотеку почти спокойной, с ровным дыханием и твёрдой походкой. Только сердце билось чуть быстрее обычного, но с этим она ничего не могла поделать.

Эльтар расположился в кресле напротив неё, как всегда величественный и непроницаемый. Его серебристые волосы были собраны в свободный хвост, а тёмные одежды, казалось, поглощали свет от кристаллов и пламени камина.

Он как обычно внимательно слушал её пересказ о приключениях Лорина — о том, как мореплаватель обнаружил остров, менявший форму в зависимости от фаз луны, о его встрече с морскими кочевниками, чьи дома были построены на спинах гигантских черепах, о шторме, который занёс его корабль в пещеру под водой, где оказался древний затонувший город.

Кэрис, увлечённая рассказом, делилась и своими предположениями о том, как бы поступила она сама на месте путешественника.

— Я бы, наверное, не решилась спуститься в морские пещеры без проводника, как это сделал Лорин, — призналась она. — Но точно хотела бы увидеть залы из жемчуга, где свет преломляется тысячей оттенков.

Когда она закончила, в библиотеке повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием пурпурного пламени в камине.

— Книги — это тоже путешествие, — сказал наконец Эльтар, его глаза задумчиво смотрели на танцующие языки огня. — И здесь, — он обвёл жестом библиотеку, бесконечные ряды полок, уходящие в полумрак, — их скрыто немало.

— Ты можешь совершить любое из них, — продолжил Эльтар, и его голос стал глубже, мягче, словно он делился особой мудростью. — Но все они приведут тебя вот сюда, — и он коснулся груди.

Этот простой жест, когда его длинные пальцы легко коснулись области сердца, показался Кэрис невероятно значимым. Словно он открывал ей важную истину — что все знания, все путешествия через миры книг, все приключения разума в конечном итоге ведут к самопознанию, к пониманию собственной сущности.

Она замерла, поражённая глубиной его слов и неожиданной интимностью момента. Всё её старательно возведённое спокойствие дрогнуло, словно тонкий лёд под весенним солнцем. Жар, который она так тщательно контролировала весь день, грозил вновь вспыхнуть внутри.

— Я слышал, ты полюбила оранжерею с ледоцветами, — неожиданно сказал он, меняя тему разговора.

Эта фраза застала Кэрис врасплох. Она не ожидала, что Эльтар знает о её частых визитах в зимний сад и особенно об изменившемся отношении ледоцветов к ней. В голове мелькнула тревожная мысль — если он знает об этом, то что ещё ему известно? Знает ли он о её реакции на хаотические растения, о смущающих мыслях, которые она так старательно пыталась скрыть?

— Да, господин, — ответила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Они стали вести себя… дружелюбнее. Даже поют иногда.

Она умолчала о том, что ищет в их прохладе спасение от внутреннего жара, что бежит к ним каждый раз, когда чувствует нарастающее пламя внутри.

— Правда, мне непонятна такая перемена в их поведении, — осторожно добавила она, решив попытаться получить хоть какое-то объяснение происходящему.

Кэрис выбирала слова с особой тщательностью, балансируя между желанием узнать больше и страхом выдать слишком много о своих внутренних переживаниях. Она смотрела не прямо на Эльтара, а чуть в сторону, на пурпурное пламя в камине, словно в его танцующих языках могла найти поддержку.

— Раньше они были такими… враждебными, — продолжила она. — А теперь словно… приветствуют меня.

Она не упомянула о цветных снежинках, которые теперь часто падали с потолка оранжереи, когда она входила, ни о мелодичных звуках, которые растения издавали в её присутствии. Это казалось слишком личным, слишком связанным с её внутренними изменениями.

— Хаотические растения в саду тоже изменили своё поведение? — спросил Эльтар.

Его вопрос прозвучал обманчиво casual, но Кэрис почувствовала, что он смотрит на неё особенно внимательно, изучая каждую реакцию, каждое мимолётное изменение в выражении лица.

Её сердце забилось чаще. Именно этого разговора она старалась избежать. Что ответить? Сказать правду — что рядом с ними она ощущает странный жар, что в её мыслях возникают неподобающие образы, что она не смогла даже закончить задание, которое он ей дал? Или солгать владыке Миртемии, что никаких особых реакций не было?

— Я… — начала она, и её голос дрогнул. — Они стали более… активными в моём присутствии. Растут быстрее, светятся…

Она сделала паузу, чувствуя, как щёки начинают гореть от смущения.

— Но мне сложно находиться рядом с ними долго, — наконец призналась она, опустив взгляд. — Они вызывают… сильные ощущения.

— Гнев и страсть? — его вопрос словно рассёк воздух, прямой и безжалостный в своей точности.

Кэрис вздрогнула, словно от удара. Горло перехватило, а в ушах зашумело от прилива крови к лицу. Он знал. Конечно, он знал — что именно эти эмоции пробуждались в ней рядом с хаотическими растениями. Он назвал их вслух, лишив её возможности спрятаться за расплывчатыми объяснениями.

Пальцы Кэрис нервно сжали край платья. Что ей ответить? Отрицать было бессмысленно — он, очевидно, понимал природу её реакций лучше, чем она сама. Но признаться вслух, что она ощущала именно это… страсть… в присутствии растений, названных в его честь…

— Да, — еле слышно выдохнула она, не поднимая глаз. — Особенно… второе.

— Гнев и страсть? — его вопрос словно рассёк воздух, прямой и безжалостный в своей точности.

Кэрис вздрогнула, словно от удара. Горло перехватило, а в ушах зашумело от прилива крови к лицу. Он знал. Конечно, он знал — что именно эти эмоции пробуждались в ней рядом с хаотическими растениями. Он назвал их вслух, лишив её возможности спрятаться за расплывчатыми объяснениями.

Пальцы Кэрис нервно сжали край платья. Что ей ответить? Отрицать было бессмысленно — он, очевидно, понимал природу её реакций лучше, чем она сама. Но признаться вслух, подтвердить эти слова… Это было слишком.

— Сильные чувства, — еле слышно произнесла она, не поднимая глаз. — Трудно с ними совладать.

Тени вокруг его фигуры на миг развернулись широким веером, словно крылья, а затем вновь оплели его силуэт, тесно прижавшись к тёмным одеждам. Этот молниеносный танец теней длился лишь мгновение, но Кэрис заметила его, ощутив странное волнение от этого зрелища.

— Это естественно, — ответил Эльтар, его голос звучал ровно и спокойно, словно он обсуждал погоду, а не бурю эмоций внутри неё. — Пробуждение вашей хаотической природы отзывается в растениях, происходит тот самый резонанс, о котором мы уже говорили. Гнев Бури и Огненная Тьма будят в каждом хаотическую часть, ледоцветы же…

Он сделал паузу, и Кэрис наконец осмелилась поднять взгляд. Его фиолетовые глаза смотрели на неё без осуждения, только с исследовательским интересом.

— Ледоцветы начали признавать в вас родственное создание. Назовём это так.

“Родственное создание” — эти слова эхом отозвались в её сознании. Значит, то, что происходит с ней, действительно связано с пробуждением дара, с её изменяющейся природой. А не просто с… другими чувствами, о которых она боялась даже думать.

— Эту же природу нередко пробуждают и сильные чувства, — припечатал он.

Его слова прозвучали как финальный аккорд в этой непростой беседе. Он смотрел на неё прямо, и хотя выражение его лица оставалось непроницаемым, Кэрис почувствовала, что за этой фразой скрывается нечто большее — возможно, понимание того, что происходит в её душе, что она так старательно пыталась скрыть.

Кэрис замерла, ощущая, как жар снова поднимается от шеи к щекам. Значит, её “обманный манёвр” не удался. Её попытки объяснить свои реакции исключительно магией и влиянием хаотического мира не ввели в заблуждение того, кто, вероятно, видит сквозь самые тщательно выстроенные защиты.

Сильные чувства. Именно их она испытывала рядом с хаотическими растениями. Именно их вызывал в ней образ Эльтара, появлявшийся в сознании в те моменты. И именно их она так старательно пыталась отрицать.

Но и принять эти чувства было невозможно. В сознании Кэрис пролегала непреодолимая пропасть между ней и тем, кто стоял перед ней. Перед ней было могущественное существо, рождённое из первозданного хаоса, повелитель целого мира, чья сила и мудрость копились тысячелетиями. Думать о нём так, как, скажем, Мира думала о Лейне, было просто неприемлемо, почти кощунственно.

Эльтар — не человек и не серлан, он сущность иной природы, иного уровня бытия. В то время как она — простая смертная, девушка из забытой деревни, да ещё весьма невежественная и глупая по сравнению с его древней мудростью. Что могло быть нелепее, чем такие чувства с её стороны? Что могло быть более неуместным, чем эти странные, смущающие эмоции, возникающие в присутствии существа, которое, вероятно, видело рождение и смерть целых цивилизаций?

— Что мне делать с этим… даром? Если это дар? — она попробовала сменить тему, отчаянно цепляясь за возможность направить разговор в более безопасное русло.

Её голос прозвучал чуть выше обычного, выдавая волнение, но вопрос был задан искренне. Среди всего смятения чувств и смущения оставалось практическое любопытство — как использовать то, что пробуждалось в ней?

— Смогу ли приносить им пользу? — продолжила она, расправляя плечи. — Может быть, я смогу развести огонь взглядом?

Последняя фраза вырвалась почти случайно — она вспомнила недавний разговор с Финой и Мирой, когда серланки так удивились её наивному предположению об использовании редкого дара для обыденных задач. Сейчас, произнеся эти слова перед Эльтаром, она почувствовала их детскую наивность ещё острее, но отступать было поздно.

Но Эльтар оставался по-прежнему невозмутимым и серьезным. Никакого намёка на насмешку или снисхождение не промелькнуло в его фиолетовых глазах. Он отнёсся к её вопросу с той же серьёзностью, с какой обсуждал древние философские концепции или природу мироздания.

— Возможно, — ответил он, слегка наклонив голову. — Если ты ещё не пробовала, то рекомендую начать.

Кэрис недоверчиво моргнула. Она не ожидала, что её полушутливый вопрос получит такой прямой и практичный ответ. Значит, разведение огня взглядом было не просто фантазией?

— Только держись подальше от сухой травы, — добавил он с той же серьёзностью, — и не делай этого в доме.

Эта практичная рекомендация, добавленная к обсуждению магической способности, была настолько неожиданной, что Кэрис почти рассмеялась от облегчения. Несоответствие между величием темы и простыми мерами предосторожности разрядило напряжение, которое она ощущала с начала их разговора.

— Вы же шутите, господин? — уточнила она, не в силах поверить, что разведение огня взглядом действительно могло быть возможным, а не просто фантазией из детских сказок.

Глаза Эльтара сверкнули — на мгновение в их фиолетовой глубине промелькнули искры, подобные далёким молниям.

— Вовсе нет, — ответил он с абсолютной серьёзностью наставника, объясняющего основы мироздания. — Проявить Изначальное Пламя можно на разных уровнях, в том числе и в его земной ипостаси.

Он сделал лёгкий жест рукой, и над его ладонью возник крошечный огонёк — не больше свечного пламени, но абсолютно совершенной формы, горящий ровно и ярко, без малейшего колебания.

— От простого физического огня, — продолжил он, — до тонких энергетических проявлений, видимых лишь просветлённому взору. Всё это — грани одной силы.

— Но это же магия! Разве я так смогу? — изумилась Кэрис, глядя на совершенное пламя, танцующее над ладонью Эльтара.

В её голосе звучало недоверие, смешанное с благоговейным трепетом. Всю жизнь магия была для неё чем-то из легенд и сказок — чем-то, доступным лишь избранным, древним существам или особо одарённым колдунам, но никак не простой девушке из забытой деревни.

Губы Эльтара наконец дрогнули в улыбке — едва заметной, но от этого не менее значимой. Кэрис впервые видела, как его обычно непроницаемое лицо озаряется этим проблеском тепла.

— Если не попробуешь, то и не узнаешь, — ответил он просто, и огонёк над его ладонью растаял в воздухе, оставив после себя лишь крошечные искры, медленно опускающиеся к полу. — Возьми теперь вот эти книги.

Он подошёл к одной из дальних полок и снял с неё три довольно увесистых фолианта в переплётах разных оттенков красного и золотого. Книги выглядели древними, но хорошо сохранившимися, и от них исходило едва заметное тепло, которое Кэрис ощутила, когда Эльтар передал их ей.